Лицо Рихтера стало просто белым.

– Они немножко не в себе, – заметив их реакцию на вид трупов, заметил капитан, – но это индеец немного поработал... Он собирает волосы, знаете ли...

И король увидел своих самых лучших собак, сваленных в кучу.

– Мои собаки! – воскликнул он.

– Ваше величество, ваши, – отрапортовал капитан. – Кто-то надрочил и надразнил всю свору на запах Лу до бешенства, а потом натравил и пустил по ее следу... А, поскольку, в помещениях, предоставленных графу и его семье, не было дверей, одни занавеси в этом удаленном дворике, то спастись от своры было невозможно...

Лицо дяди Рихтера стало пепельным.

– Лу жива? – тихо спросил он.

– Я здесь! – надменно сказала я.

– Только благодаря ей все мы живы, – тихо сказал граф. – Она их растерзала...

Он укоризненно посмотрел на Рихтера.

– Король есть король, – тихо сказал он, – и не мне его судить, но от вас, граф Рихтер, мы этого не ожидали... – он с яростью пнул голову убитого льва.

– Граф, клянусь, я ни сном, ни духом! – яростно закричал Рихтер. – Да я бы сдох, а защитил Лу...

– Откуда здесь лев? – еле живым голосом спросил король, но никто на него не обратил внимания. Мы все были заняты Рихтером.

Ему ответил капитан.

– Это из вашего зверинца, ваше высочество, – хмуро сказал он. – Кто-то подбросил к нам в дворик убитого львенка, и обезумевшая львица чуть не растерзала двоих моих солдат...

– У вас странные понятия о гостеприимстве, ваше высочество, – обратился к королю граф по полной церемонии, и даже поклонившись. – Позвольте нам откланяться и покинуть ваш замок, ибо я считаю недопустимым для девочек пребывать в нем...

– Граф! – строгим голосом обратился к нему капитан. – Я считаю недопустимым обвинение в происшедшем короля, поскольку покушение было совершено и на его сына...

– Джекки? – побелевшими губами произнесли король и Рихтер одновременно.

– Ваше величество, именно Джекки должен был ночевать в этом месте, а свои комнаты он просто потребовал взять Лу, – твердо сказал капитан. – Но в последний момент его дядя в припадке ярости отправил его в свои комнаты, когда уже все знали, где будет спать Лу... Этим объясняются некоторые странные гм... – он замялся, – предложения, которые он получил.

Я ткнулась в спину Мари.

– Прекратите! – яростно рявкнул Джекки.

– Джекки делали гнусные намеки, – невинно хихикнула я.

– Что за предложения? – строго вскинулся отец Джекки.

Мы все истерически рыдали.

– Отвечайте! – взбешенно рявкнул король, схватив за руку тетю Маржу. – Вы же приставлены к нему... Я вас спрашиваю...

– Ваше величество... – затравлено прошептала та. – Я не виновата... Они сами... сами... делали...

– Что?!?

– Не менее ста шестидесяти человек за ночь под окном предложили ему стать своей любовницей... – прошептала та.

– Что?

Мы с Мари лежали на полу полумертвые.

– Предлагали руку и сердце... – чуть слышно шептала та. – Обещали любить до гроба... Говорили, что не видели личика чудесней, чем у него...

Меня трясло на полу.

– Губки его как кораллы... Большие груди твои дарят надежду на сказочное блаженство... – как в трансе пришепетывала старуха. – Ножки его как...

Мари скрутила истерика, а китайцы мои выли во весь голос.

Обезумевший Джекки бил тетю Маржу по голове, чтоб заставить ее замолчать...

Но тетку заклинило, она от ужаса не понимала, за что ее бьют, и из-под Джекки периодически выпархивала очередная фраза.

– Глазки его...

Рихтер лежал, скорчившись на, полу, ухватившись за стонущего короля, и рыдал нечеловечески громадными слезами.

– Ходит он как лебедь плывет... Буду, говорит, тебя целовать до гроба...

Я умирала, ткнувшись в землю. Все.

Потерявший голову Джекки пытался задушить несчастную...

– Выйди солнышко на балкон, – хрипела из последних сил та.

Это “солнышко” и рыдало и рычало от ярости и злости, скрипя зубами и изо всех сил сжимая пальцы.

– Лишь... роди... детей... деточка, а кто... ты... на... самом... деле... меня... не... волнует... – задыхалась она.

Со мной случился приступ.

Джекки совсем обезумел.

– Я тебе рожу деток! – перекосившись от злости, закричал изо всех сил он.

На его крик ворвались придворные. И потрясенно замерли, увидев Джекки на тяжело дышащей и стонущей старухе среди такого ада.