Детенушко отчаянно лупило спасительницу по спине и выло просто дико.

– Мои шашлыки! – отчаянно вдруг воскликнула мама, хлопнув себя по лбу.

– Но кто же станет их есть, если там были придворные!? – сказала я.

– Не бойся! – хмыкнула мама. – Там Джо! И ему приказано не отходить от моих шашлыков, что бы с королем не происходило...

Мы с Мари выстрелили одновременно. Со стен слетели еще две птички. Мама сняла третьего.

Не став ждать четвертого, мы подхватили Рихтера – я за руку, Мари за раненную ногу, чтоб она не волочилась по земле и не загрязнилась – и быстро потащили его в дворик, держа в другой руке ружья.

Мама прикрывала нас с тыла. Впрочем, мы тоже пятились спинами, пронзая глазами стены...

– Видели бы вас ваши почитатели, – хихикнул Рихтер сквозь боль, ибо ему никто быть вежливым не обещал. – Пятящиеся вооруженные до зубов командос, пронзающий безжалостный прищуренный взгляд убийцы, в бездонных холодных глазах – смерть... Небось, детки надолго бы избавились от желания жениться...

– Я за тебя рада, – буркнула я. – Что ты избавился от этого детского желания...

Ему это отчего-то не понравилось...

Поскольку дверца уже явно закрылась, его посадили в комнате у костра.

– С нами навечно, – хихикнула я. – Случайная жертва...

– Во всяком положении есть свои преимущества, – поблескивая на меня глазами, хорошо улыбнулся Рихтер.

– Хочешь... – предложила шашлык ему мама.

– ...продегустировать... – продолжила, хихикнув, я. – Не отравлено ли...

Рука Рихтера замерла у рта.

– И вечно эти девчонки испортят весь аппетит человеку, – недовольно сказал папа. – А так бы он даже не знал, что ест...

Рука несчастного дрогнула, и он чуть не выронил шашлык.

– Ч-что это?

– Не волнуйтесь, всего лишь лев... – жалостливо сказала мама, смотря на него.

– А чего вы так жалостливо смотрите на меня?

– Хоть она уверена, что никто шашлык не отравил, но все же боится есть это первой... – хихикая, популярно пояснила я, – А есть все-таки хочется, два дня не ели! А ты бы поел, она бы поглядела, и, может быть, и решилась...

Я еле успела уклониться от удара тряпки мамы.

– Ну, смелей... – подбодрила, хохоча, Рихтера я. – Ты не первый кролик, который умирал от яда...

– А почему Лу это не ест? – подозрительно спросил тот.

– Лу вообще мяса не ест, кроме рыбьей икры и яиц... И к тому же она нажралась сладостей вчера так, что ей наверняка до сих пор дурно... – мама неодобрительно посмотрела на меня.

Я посмотрела на свой живот.

И хихикнула.

– Он уже маленький!

– Кто!? – подозрительно спросил Рихтер, подозрительно дернувшись и глядя на мой живот.

Мари подавилась от смеха.

– Там что, кто-то есть? – подозрительным тоном спросил Рихтер.

Даже мама не могла привести их к порядку.

– Он уже вылез... – тихо сказала я.

– Кто? – прошептал Рихтер.

– Обед, – еле слышно пролепетала я.

Сестра просто умирала, а китайцы ржали, как лошади.

– Ой, Рихтер, если вы намереваетесь опять устроить тут представление, как при Воорготе... – сердито сказала мама.

– Но там еще ничего нет?!? – глядя на мой животик, истерически воскликнул тот.

Мама не выдержала. Он ее достал.

– Сэр, вы идиот! – завопила яростно она. – Просто Лу вчера одна слопала обед на десять персон, предназначенный, как я уже выяснила, для скромного интимного ужина короля и королевы, о котором они уже забыли! Из самых лучших сортов сыра, вина, икры, закусок, фруктов, сладостей, тортов и дорогих деликатесов из личных запасов короля и блюд, приготовленных лучшим поваром! И живот у нее был как у аллигатора – в два раза больше ее!

– Ну, насчет вина, это уже клевета... – громко икнул Логан. – Вино выпили китайцы... Это самое дорогое, ик, анжуйское, самое вкусное...

– Логан, где вы уже... – строго начала говорить мама. – Так, а где шашлыки!?!! – спохватилась она.

– Ик!

Мы с Мари хохотали во все горло, глядя на жирные пальцы солдат.

– Вы сами просили продегустировать... Ик! – медленно проговорил тот, с сожалением глядя на пустые палочки. – Заявляю: очень вкусно!

Мама, не долго думая, вырвала у Рихтера то, что осталось.

– Простите, они действительно могут быть отравлены, – яростно пожирая шашлыки, быстро пробормотала она. – Я не могу вам этого позволить! Я обязана заботиться о гостях, иначе это неприлично!