Шрифт:
– Боевиков?
– Восемнадцать человек, среди них четверо наемников. Троим удалось уйти.
– Понял! Гранит у комдива, как вернется, доложу о выполнении вами боевой задачи.
– С вами днем говорил мой начальник штаба.
– Это насчет девушки? – сразу догадался Левин.
– Так точно!
– С ней все, как и договаривались. К 8.30 присылайте на КНП. Кстати, документы у нее сохранились?
– Не знаю…
– Ладно, что-нибудь придумаем, если паспорт утерян. Присылайте вашу девочку, и я сегодня же отправлю ее в Моздок. Ну, и далее, по плану.
– Благодарю!
– Не за что! У тебя, Аркан, все?
– Пока – да.
– Напоминаю, в 10.00 совещание, прошу не опаздывать. Понимаю, бессонные сутки, но ничего, не впервой.
– Так точно! Буду! – Голубятников положил трубку, прошел к столу, присел на скамью и взглянул на начальника штаба. – Ты отдыхай, Серега!
– А ты?
– Мне письмо еще написать надо.
– Завтра будет время…
– Уверен? А я – нет! К тому же надо Галю о приезде девушки Гротова предупредить. Кстати, денег ей на дорогу собрали?
– Собрали немного.
– Хорошо, оставь их и ступай в комнату отдыха, я скоро тоже прилягу.
Кувшинин ушел, а Голубятников, отправив на отдых и связиста, достал обычную ученическую тетрадь, конверт, ручку, вырвал из тетради листок и написал:
«Здравствуй, родная моя Галя!
Получил твое письмо. Спасибо. Сразу же отвечаю. У нас здесь все по-прежнему…»
Он писал не прерываясь, слова сами ложились на бумагу. Полные нежности и любви слова. В конце письма Святослав предупредил жену о скором приезде девушки Гротова. Просить ни о чем не стал, знал: Галина и безо всяких просьб как родную примет эту бедную девочку, согреет ее теплом своей души.
Запечатав конверт, он решил, наконец, отдохнуть, но тут в помещение вошел Гротов.
– Разрешите, товарищ подполковник?
– Андрей? Ну что ж, входи, коль пришел! А Боревич в курсе, что ты на КНП?
– Илюхин в курсе. Я хотел попросить, товарищ подполковник, разрешить лично проводить Оксану. Обстановка на плацдарме спокойная и утром вряд ли изменится.
– Вот именно, что вряд ли, – ответил Голубятников. – Никто не знает, что может произойти не только в ближайшие часы, а минуты, секунды – кроме духов, естественно. Пока спокойно, разрешаю тебе побыть до 8.00 с девушкой здесь; в 8.00 проводишь до поста 8-й роты, а потом до КП ее доведут ребята Кошерева. Тебе в 8.30 быть в подразделении. Отпустил бы, Андрей, да не могу. Ты насчет Оксаны не волнуйся, только подробно объясни ей, как с аэродрома на Казанский вокзал добраться и как билет до Рязани купить. Да, Левин спрашивал, у нее документы какие-нибудь остались?
– Так точно, – ответил Гротов, – паспорт, я сам видел.
– Это уже лучше! А то пришлось бы справки выписывать, а с ними куча проблем. Вот, – протянул Гротову деньги комбат, – возьми, собрали, сколько могли, отдай своей невесте. И вот еще, письмо, пусть отдаст в руки Галины. Там о ней я написал, все что надо.
– Спасибо, товарищ подполковник!
– Не за что! Но смотри, если потом не женишься – добьюсь твоего увольнения к чертовой матери, понял?
– Так точно, товарищ подполковник, – улыбаясь, ответил Гротов, – понял.
– И последнее: смотри, чтобы Оксану не вышла толпа беженцев провожать. Не хватало еще, чтобы снайперы мирных жителей постреляли.
– Так точно! Прослежу за всем.
– Свободен!
Гротов ушел. Вот теперь комбат мог позволить себе пару часов отдыха.
Глава 4
В здание бывшего общежития, захваченное штурмовыми группами, пришел заместитель командира 9-й парашютно-десантной роты по вооружению, лейтенант Вячеслав Гуров, окончивший танковое военное училище. Боревич, Гуров и Сомов присели в одной из комнат перекусить.
– Вам не кажется, господа, что где-то недалеко какая-то техника работает? – обратился к друзьям капитан Боревич.
Офицеры прислушались.
– Так это «восьмидесятка», танк «Т-80», – сказал Гуров, – точно он. У «восьмидесятки» газотурбинный движок, вот и работает не так, как, скажем, «Т-72» или «Т-62». Но что делает в центре наша «восьмидесятка», да еще в 6 утра?
– Почему именно наша «восьмидесятка»? – спросил Сомов.
– Да потому, что у духов «Т-80» не было и нет.
– Может, танкисты разведку проводят?
– Прямо на проспекте встали, за Департаментом госбезопасности, на виду у духов, – усмехнулся Гуров. – Двигатель на холостых пашет. Нет, мужики, это либо у наших что-то с танком, либо экипаж заблудился, оторвался от своих и в темноте не может сориентироваться. Надо бы сходить посмотреть да помочь ребятам. Прочухают духи, быстро сожгут «восьмидесятку» вместе с экипажем. Что скажешь, командир? – взглянул он на ротного.
– Помочь, конечно, надо, но как?
– Я же танкист, разбираюсь в машинах. Дай мне пару бойцов, и мы найдем этот танк. Либо пригоним его сюда, либо экипаж приведем, а танк подорвем, чтобы дудаевцам не достался.