— Сидай, там свободно.

«Будто сам не вижу!» — мысленно проворчал маг, но вслух выдал иное:

— Глинтвейна подай.

— Нэмае, — пробубнил толстяк. Вспомнил о серебряшке, добавил в голос немного вежливости: — Звыняйте, вино як тыждэнь закинчилось. И пыво того… старэ, скысло.

— Чай, — приказал парень. — А еще жаркого, хлеба и сыра.

— Звыняйте… — вновь заладил трактирщик.

— Тоже скис? — предположил Птиц.

— Та ни, — чуть смутился толстяк. — Чай зроблю, а вот с мясом погано. Сами розумиетэ: война, неурожай… Зараз тилькы у Гэнти можно найты.

Ирн давить не стал, успел посмотреть, чем потчуют остальных: каша, похлебка, грубый хлеб. Последний год явился для Свободных Земель черным. Прошлое лето выдалось слишком засушливым, урожай погиб почти полностью. А недостаток рабочих рук окончательно подкосил край, многие поля стояли невозделанными. Сейчас почти весь Запад голодал, восточные земли делились остатками, а до осени дожить надо…

— Тащи что есть, — сдался маг. Махнул рукой и отправился к столу, уселся рядом с каким-то бородатым ремесленником. Быстро освоился и увлекся уничтожением жиденькой, но горячей похлебки, которую подала усталая служанка.

Скудный обед неожиданно поднял настроение. Птиц съел постную гречневую кашу и опробовал горький травяной чай. Постепенно расслабился, начал прислушиваться к разговорам…

Атмосфера, надо сказать, царила самая угрюмая и злая. Десять матерых воинов, только-только вернувшихся с западной границы, жарко спорили с местными. Орали, били кулаками по столешнице, брызгали слюной. Изредка прерывались для глотка кислого пива, опять надрывали луженые глотки. За другими столами внимательно прислушивались, вставляли меткие фразы, недовольно ворчали или одобрительно гудели в зависимости от сказанного.

— Да гнать новых правителей! — ярился больше иных мощный, мускулистый мужик, габаритами напоминающий комод. Сразу видно, заводила и крикун, таких больше любят в компаниях. — Гнать, вам говорю! Ничего толкового эти Альены не сделают, погубят страну!..

— Да ну, Пекр! — рискнул перебить кто-то из местных. — К чему Патрик с Советом привели край? Хлебаем баланду, пьем кислятину, родичей годами не видим. А свежая кровушка завсегда полезнее. Кто знает, придумают, как жить дальше…

— Дурак! — гаркнул мужик, презрительно сплюнул. — Дурак ты как есть! Страна еще десять лет назад могла сгинуть. Но Патрик не позволил, вытащил из выгребной ямы и организовал оборону. Если бы не глава Совета, трудились бы мы сейчас на баронских полях без продыху.

— А я слышал, будто твой хваленый Патрик еще в первое нашествие скифрцев выдвигал Тоха Альена на пост правителя, — поддели за дальним столом. — Съел?..

— Да иди ты! — рыкнул Пекр, набычился. — Где твой Тох десять лет был? Прятался по закоулкам, ни слуху ни духу. А сейчас вдруг появился, решил власть к рукам прибрать.

— Что предлагаешь? — послышался еще один голос. — Ты дело говори, Пекр, не баламуть попусту. Патрика обратно в правители возводить?..

— Чепуха, — откликнулся один из спутников крикуна, худой как жердь старик с длинной седой бородой и острым взглядом стрелка. — Говорят, глава вместе с Советом добровольно манифест выписали на передачу власти.

— Так все законно! — хохотнул кто-то. — Патрик бы не отдал власть проходимцу.

Слова вызвали одобрительный гул среди рабочего люда. Многие застучали кружками, некоторые засмеялись, стали что-то выкрикивать и отпускать шуточки. Сосед Птица взволнованно заерзал, послал угрюмый взгляд в сторону пришлых. Но промолчал, низко опустил голову. Одновременно голоса перекрыл низкий рев Пекра:

— Да окститесь вы, люди! Мозгами думаете или задницами? Не дали Патрику выбора, и весь сказ. Теперь губят Свободу, втаптывают в грязь защитников и народ…

— Доказательства! — взвизгнули у стены.

— Да, где доказательства? — поддержали другие.

— А как насчет того, что войска отводят от границ?..

На целую минуту в трактире установилась мертвая тишина. Слышались лишь стук капель из неплотно закрытого крана да далекий шелест дождя. Посетители словно обратились в ледяные статуи. Повсюду лица… искаженные тенями и неверными бликами факелов, олицетворения изумления и гнева. И лишь чародей не поддался общему настроению, но помрачнел изрядно — дела оказались хуже, чем думал.

— Брешешь! — выдохнул наконец один из крестьян.

Народ сбросил оковы онемения, загомонил. Но настроение неуловимо изменилось, вместо скептических смешков отовсюду послышался пугливый шепот. Пекр чутко уловил смену атмосферы, громко и четко произнес:

— Правду говорю. Нашу роту расформировали, как и десятки других, отправили по домам. Чуете, чем пахнет? Альены решили продать Родину врагам, с коими бились десятилетие…

— Домыслы! — возразил кто-то.

— Да ну? — усмехнулся крикун, вонзил немигающий взгляд в смельчака. — А как насчет того, что в Окран отправили делегацию парламентеров?..