Что же касается меня, то мне осталось совсем недолго. Я чувствую, с каким трудом сердце гонит по жилам старую кровь. Иногда я задаюсь вопросом, почему я всё ещё жив? Почему моё тело не лежит рядом с телами двух женщин и девочки в земле? И обезглавленного ботаника… А может быть, я сошёл с ума и мой больной мозг, выдумав эту историю, заполняет пустоту сложившуюся вокруг меня, а вместо того, чтобы сидеть и писать эти записи, я карябаю ногтём по мягкой обшивке одиночной комнаты в лечебнице имени Кащенко. Или я всё ещё в том доме, безропотно сношу все эксперименты…

Конечно, мой вид не мог остаться без внимания врачей. Отсутствовал я два дня, так как пятница последний рабочий день. По злой иронии судьбы я никому не был нужен в те выходные, и никто не интересовался моим местонахождением. 13 декабря, в понедельник, я не явился на работу. Начальство осквернилось моим отсутствием, и уже в десять часов утра мне позвонили. Я сослался на острую головную боль и заработал себе лишний выходной. На следующий день, когда я так же не явился на работу, по просьбе начальства ко мне явился мой коллега. Когда он меня увидел, то потерял дар речи. Он ошеломлённо смотрел на меня с открытыми ртом, а я снова рыдал, но на сей раз от жалости к самому себе. Коллега и отправил меня в больницу. Врачи случившееся со мной назвали феноменом. Известное всем «преждевременное старение» не было применимо в моём случае, ибо «никогда процесс старения не протекал в столь короткие сроки, притом, что ранее признаков данного заболевания не наблюдалось». Я ничего им не рассказал. Пусть все они разводят руками, пусть все мои знакомые тычут в мою сторону пальцем, и с отвращением, а может и сожалением, перешептываются за моей спиной, а я буду доживать последние дни в своём доме.

История эта всё всем объяснит, но только тогда, когда я буду мёртв.