Почти немедленно позвонил мой мобильный. Я вздрогнул, так и не привык к этому звуку. Который раз хотел сменить мелодию, да никак не мог найти инструкцию.

— Брюс, возвращайся, — голос Ники. — Ты ничем не занят?

Я оглянулся — показалось, что Ники говорит из-за спины. И увидел огни на башенке отеля — она была видна. Странно — я вернулся и не успел того заметить?

— Нет, — я вновь оглянулся. — Сейчас буду.

— Тебя искали, — Ники указала глазами на телефон. — Скоро снова позвонят.

— Кто?

Она пожала плечами.

— Откуда ты тогда знаешь, что меня?

Она просто смотрела мне в глаза, улыбаясь. И я понял, откуда. Или почти понял.

Телефон зазвонил., ещё до того, как я взял трубку, я знал, кто это. Будь он проклят, я ведь уже считал, что избавился от него.

— Я знаю, где ты, — голос Поля звучал так, словно он стоял за дверью. — Мы приедем к тебе и этой лживой…

— Тебя нет, — я повысил голос, чтобы заглушить голос Поля и поднимающуюся волну ужаса. Словно ребёнок, в комнате которого по ночам обитали разнообразные чудища — и нужно было вылезти из кровати и дойти до двери. — Тебя нет, ты мёртв, и никогда больше не позвонишь… — я не помнил, что именно говорил — не Полю, конечно, я обращался к самому себе. Ноги становились ватными, слабость накатывала волнами.

— Тебя нет, — с той стороны трубки молчали. — Возвращайся в ад, или откуда ты звонишь. Больше ты никогда никому не позвонишь. — Я повесил трубку.

Слабость отступала — так же, как и накатывала — волнами возвращались силы. Только ноги всё ещё были ватными.

— Ты уже понял, когда он звонит тебе? — Ники взяла меня за плечо. — Ты понял? Это важно!

Да. Теперь я понял — как только я хоть немного начинал беспокоиться за Софи. Я не мог вытравить до конца картины того, что она в руках у…

— Прекрати! — Ники силой развернула меня лицом ко мне. — С ней всё в порядке. Никто из них никогда не сможет причинить ей зло.

Я кивнул. Слабость вновь возвращалась.

— Скажи это! — Ники сжала оба моих плеча, сильно — словно клещами. Боль привела меня в чувство. — Скажи это вслух!

— Они никогда не смогут поймать её, — повторил я, словно попугай. — Они не смогут причинить ей зла.

Ники кивнула, отступила, и… с размаху ударила меня ладонью по лицу.

Мне показалось, что в комнату ударила молния. Чувства обострились, стало ярко, словно в комнате вспыхнули сотни вспышек — белый магниевый свет. Слабость и страх смыло, как и не было. Я отступил на шаг, прижал ладонь к щеке.

— С тобой всё в порядке? — Ники смотрела в глаза мне — спокойно, словно ничего не случилось.

Я кивнул. Да. Всё в порядке, и теперь звонки Поля с того света, или откуда он звонил, кажутся просто нелепицей, глупой выдумкой.

— Что это было?

— Ты поставил точку. Если только ты не захочешь услышать его снова, он никогда больше не позвонит.

Я снова прижал ладонь к щеке.

— Хочешь ударить — ударь, — Ники не улыбалась. — Я немного помогла тебе, подтолкнула. Но ты сам всё сделал, Брюс.

Я привлёк её к себе, обнял. Я слышал её учащённое дыхание и осознал, что она боится. Нет что она боялась.

— Чего ты боялась, Ники?

Она отстранилась, отошла, прикрыв глаза, к столу. Налила себе воды — я заметил, что руки её трясутся. Она посмотрела на руки, поставила стакан на стол, прижала ладони к лицу. Виски у меня заломило, обстановка вокруг поплыла волнами. Словно моряк во время качки, я шагнул, шире расставляя ноги. И сразу же всё успокоилось, «качки» не стало.

Ники выпила стакан воды, посмотрела на свои руки. Больше не тряслись.

— Многие просыпались сами, когда рядом никого не было, кто смог бы взять за руку и указать дорогу, — она говорила, не глядя мне в лицо. — Обычно эти люди встречаются со своими страхами, усиливают их, дают им силу и погибают.

Мне стало не по себе. В одном из моих снов я видел банду Длинного — они были давно мертвы, у каждого в голове пулевое отверстие — но это не мешало им красть людей и издеваться над ними.

— Скажи, тебе нравилось читать «страшные истории», смотреть фильмы и всё такое про катастрофы?

Я кивнул.

— Так со многими, кто спит. Они могут иногда видеть то, что не видят другие, недолго. Обычно это самая тёмная часть нашей жизни, то, что действует сильнее всего. Страхи, боль и смерть. Их тянет ко всему мистическому, им нужно переживать катастрофы — тогда дар просыпается, и они ощущают себя людьми. А потом засыпают снова.

Она потрясла головой.

— Идём в ресторан, Брюс. Тебе сейчас нельзя сидеть в тишине, в темноте. А я почти без сил, давно такого не было.

— Скажи, ты могла помочь мне? Ну…