– Старые связи, покровительство начальства, – небрежно пояснил я. – А вы до сих пор здесь? Насколько мне помнится, вам очень не нравилась Босния.

– Деньги, – мрачно пояснил сержант Жанец. – За зелененькие и черта полюбишь. А вот вам тут нельзя показываться. Полковник кому-то ноги из задницы выдерет. – И он неожиданно ушел, оставив меня наедине с пани Доротой Ковалек, что ввергло ее в легкую панику, правда не надолго. Уже через мгновение журналистка слепила меня улыбкой.

– Вы знакомы с паном сержантом?

– Да с чего вы взяли?

– Но вы же поздоровались с ним.

– У нас, у военных, так принято. Каждый встреченный нами мужчина – потенциальный собутыльник. Думаете, куда побежал сержант?… Правильно, за бутылкой!

Журналисточка покраснела. Не всем блондинкам это к лицу, но Дорота Ковалек стала еще симпатичней.

– Я знаю, вы шутите. Обиделись на меня за статью?

– А должен был обидеться?

– Я в общем-то обязана была прислать вам верстку на вычитку… Но вы же сами раза три сказали мне, чтобы я не стеснялась. И что все вами сказанное чистая правда, а правды нельзя стыдиться…

– И вас не мучают угрызения совести? – Свой вопрос я смягчил улыбкой.

Она мотнула клипсами.

– Статья, конечно, наделала шума, но я ведь ничего не выдумала. Ну почти ничего. Да и никакие это не выдумки, просто мы с вами по-разному смотрим на жизнь.

– Кто это «мы»?

– Мы – мужчины и женщины, – пояснила милая девушка. – Когда один мужчина напишет о другом мужчине, что он, тот другой, взял и расплакался – это оскорбление. А женщина – она сочувствует плачущему, пытается понять его, помочь ему. Вот как я вам. И поверьте, я искренне, без всяких задних мыслей. Правда.

– А я что, плакал?!

– Ну, это… пытались.

– И поэтому вы мне захотели помочь?

– А разве плохо? Разве предосудительно писать о том, у кого жизнь не сложилась, привлекать к нему всеобщее сочувствие, бить во все колокола…

– Нет, я все-таки должен прочитать вашу статейку, – выдавил я из себя после продолжительной паузы. – Кстати, у вас нет ее с собой?

Брови у Супердвадцатки полезли на лоб.

– А вы что, вы и не читали?!

– А вы что, вы написали, что я плакался у вас на груди?! Скажите спасибо, что я сравнительно смирный мужчина. На моем месте другой придушил бы вас…

– Минуточку-минуточку! А разве я писала, что вы плачете? Я написала, что вы пытались заплакать после третьей рюмки…

– Я пил один?

– Ну почему же! Мы пили вместе.

Я с облегчением выдохнул:

– Ну слава богу! Просто камень с сердца свалился. В одиночку пьют только алкоголики.

Пани Дорота с интересом взглянула на меня:

– А что, собственно, вы тут делаете?

– Интервью номер два? «Возвращение Безошибочного»?

– Нет, вы действительно не читали?

– Слово офицера. Знаю только название, а еще слышал одну субъективную рецензию на вашу статью. Из нее следовало, что меня хватит удар, когда я ознакомлюсь с текстом. Вот я потихоньку и готовлю себя к этому.

– Слушайте, вы ведь жаловались мне, что у вас нет денег даже на бензин. Как же вы очутились здесь, в Боснии? По волшебству, что ли?

– По делу, – сказал я.

– Какие-нибудь незаконченные разборки с армией?

– Нет. Обычная совершенно неблагодарная работа частного детектива. Он делает ей ребенка и исчезает, она разыскивает его. Проза жизни.

– И это здесь, в Боснии? – Она не скрывала недоверия. – И не кто-нибудь, а именно вы?…

– А вы знаете другого знаменитого детектива, знающего Боснию так, как я?

Она подняла вверх обе руки:

– Сдаюсь!

Пальцы у нее были ухоженней и тоньше, чем у Йованки, ладонь уже. И все же руки у моего клиента были красивее. У древнегреческих богинь были такие же сильные руки, как у Йованки. Что же касается ног… Глаза мои невольно опустились. На ногах у пани Ковалек были совершенно летние сандалии. Разве можно было их сравнивать: легкие сандалии на золотых, как у богини Артемиды, ремешках и тяжелые армейские башмаки Йованки. Я и не сравнивал, я просто отметил про себя, что носить такую обувь осенью, когда по утрам бывают заморозки, глупо.

– Я пишу о здешних выборах, – сообщила мне Дорота. – Мотаюсь по Боснии, разговариваю с людьми. Тут у них, в полбате, хороший переводчик, я и подумала, что лучшего места для корпункта не найти. Тут безопасней, чем в гостинице. Полковник Ленчук говорит, обстановка обостряется. Будьте поосторожней.

– Буду, – пообещал я. – У вас есть телефон?

– Мобильный? Нет, наши тут не действуют. А зачем вам?

– Сам не знаю. – Это была святая правда. – Если бы вдруг возникла необходимость встретиться с вами…