— С тобой все в порядке?

— Раз мои родители врали, как мы теперь понимаем, то...

— То кто на снимке? Может, это Десять?

— Нет. Они сами сказали мне, что она никогда не покидала клиники.

Мы помолчали.

— Наш альбом с фотографиями... — наконец заговорила я. — Тысячу раз я его смотрела. Он начинается со снимков, где я маленькая. Мама держит меня на руках и тому подобное. Правильно?

— Да, — ответила Эмма, которая много раз смотрела альбом вместе со мной.

— А с чего начинается твой альбом?

— Ну, сначала там разные смешные снимки, мама беременная. Ты знаешь, какая она у меня худая. А там она невероятно толстая!

— Правильно. Твои фотографии начинаются с того, что твоя мама беременна. А у меня таких нет. Что это может означать?

— Возможно, ничего.

— Может, и так, — согласилась я. — Но могу поспорить, если я спрошу у родителей, есть ли снимки, где моя мама беременная, они придумают какой-нибудь предлог, чтобы мне их не показывать.

— Я приеду к тебе, — сказала Эмма.

— Тебе лучше притвориться, что ты ничего не знаешь, — предупредила я.

— Они знают, ведь ты говорила со мной после того, как обнаружила ребенка. Они мне ничего не сделают. Я попрошу маму подвезти меня, и она будет знать, где я.

— Ладно.

Мне стало немного легче. Если я когда-то и нуждалась в друге, то именно сейчас.

Глава 13

В комнату вошли родители. Прежде чем они успели заговорить, я спросила:

— Почему я никогда не видела фотографий, где мама беременна?

Они не ответили, лишь тревожно переглянулись.

— Так кто на самом деле та девочка в комбинезоне? — продолжала я. — А эти якобы глупые снимки, на которых мама с короткими волосами? Вам не кажется, что лучше все мне рассказать?

— Я могу показать тебе снимки, где я беременная, — ответила мать. — Съезжу за ними домой и привезу.

— Беременна кем? — спросила я.

Она молчала. Я села на кровать. Картина начинала проясняться, хотя и казалась невероятной: девочка, которая не я, но в то же время я. Нет фотографий матери, когда она носила меня. Есть только одно логичное объяснение того снимка. Мне было страшно продолжать, но я уже не могла прекратить задавать вопросы. Я должна узнать всю правду. И я ринулась ей навстречу.

— У меня еще один вопрос. Почему вы выглядите так молодо? На фотографиях, где мне десять лет, вы такие же, как на фотографиях с вашим первым ребенком. Тем, который был у вас до меня!

В их взгляде сквозило отчаяние. Они молчали, не в силах ответить. Наконец мама попыталась придумать объяснение.

— Мы оба сделали пластические операции, — тихо сказала она, — чтобы выглядеть моложе. Чтобы никто не подумал, что мы слишком старые для такого маленького ребенка.

Я слушала затаив дыхание. Мой желудок болезненно сжался. В голове зашумело. Мои выводы подтверждались.

— Что случилось с этим ребенком?

— Она умерла, — ответила мама сквозь слезы. — Умерла от опухоли в мозге.

— После того как она умерла, доктор Муллен взял ее ДНК, — добавил отец.

— Элан! — предостерегающе воскликнула мама.

— Надо сказать ей всю правду. До конца, — твердо сказал отец.

— Нет!

Он не обратил на нее внимания.

— Доктор Муллен воссоздал Джессику, нашего первого ребенка. Это она на фотографии в комбинезоне на фоне замка. Он взял ее ДНК и создал тебя, Миранда.

У меня перехватило дыхание. Комната вокруг меня закружилась.

— Значит, я даже не настоящий человек? Я лишь результат научного эксперимента? — только и смогла вымолвить я.

Мама расплакалась.

— Это неправда! — закричал отец. — Ты такая же настоящая, как твоя подруга Эмма. Ты такой же человек, как и любой из нас. Просто ты появилась на свет немного по-другому...

— Но ведь это доктор Муллен меня создал.

Меня затрясло — внезапно у меня перед глазами возник маленький эмбрион, который я видела на третьем этаже.

— Я помню, вы говорили, что доктор Муллен знал... Он должен был сделать так, чтобы у меня не было рака, как у нее.

— Он и изменил твою генетику, улучшил ее, создав тебя насколько возможно сильной и здоровой.