Элис была дома. Когда она открыла дверь, Сид остолбенел: так ужасно она не выглядела даже тогда, когда сидела в его машине после неудавшейся попытки самоубийства. И дело было даже не в покрасневших глазах и опухшем лице, в общем выражении обреченности. Было ясно, что у этой женщины больше не было сил бороться.

И сейчас Сид понимал, почему. Они больше часа проговорили с Элис. Он пытался убедить ее в том, что еще не все потеряно, но на самом деле он сам не знал, насколько она дорога Джеймсу, чтобы он сумел простить ей такое…

– Я должен ее увидеть. Она должна мне объяснить.

Джеймс невидящим взором смотрел перед собой, и Сид подумал, что если бы Элис сейчас видела его, то поняла бы, что он способен простить очень многое. Хотя… разве можно быть уверенным в чем-либо, что касается другого человека?

– Джеймс, послушай меня. – Сид закашлялся. Элис предоставила ему решать, стоит ли рассказывать все Джеймсу или нет. – Я был у нее сегодня.

– Что? – Потухшие глаза Джеймса загорелись надеждой. – Что она тебе сказала? С ней ничего не случилось?

– У нее были очень веские причины убежать из твоего дома, – медленно произнес Сид. – И я хочу, чтобы ты пообещал, что спокойно выслушаешь меня.

Джеймс кивнул.

Да, он действительно любит ее, подумал Барнет с отчаянием. Почему же все так глупо сложилось? А я еще радовался, что так хорошо помог ей. Оказалось, я только все испортил…

– Джеймс, настоящее имя Элис… – Сид запнулся. – Карен Кордейл…

Секунду Джеймс с недоумением смотрел на друга. Потом его лицо смертельно побледнело, и Сид испугался, что он сейчас лишится чувств.

– Ты в порядке? – Барнет осторожно тронул Джеймса за плечо.

– Этого не может быть! – Джеймс закрыл лицо руками. – Этого не может быть…

– После того… несчастного случая ее выгнали из больницы. Она устроилась на работу, кажется, куда-то на почту, но ее родственники вскоре прознали, что произошло в больнице… Одним словом, они превратили ее жизнь в ад. И был там еще один человек…

– Не надо, – глухо произнес Джеймс. – Она говорила, что кто-то предал ее… Еще бы!

Горькая усмешка появилась на его губах.

– Кто захочет быть рядом с убийцей?

– Господи, Джеймс, я идиот, – забормотал ошеломленный Сид. – Неужели я не сказал самого главного? Дело в том, что Карен не убивала Лану.

Девушка с ожесточением запихивала вещи в большой коричневый чемодан, лежавший на диване. У нее больше не было слез. Видимо, она нарушила какое-то очень важное равновесие, когда взяла на себя вину Эда. И все в ее жизни будет теперь идти наперекосяк. Пусть. Если по мнению высших сил она мало страдала, она будет страдать еще. Хотя разве в человеческих силах вынести такую муку?

Она в изнеможении опустилась на диван и снова разрыдалась. Смятение ее было столь велико, что она не сразу услышала дверной звонок. Несколько минут она просто сидела, прислушиваясь к переливам звонка. И только когда в дверь забарабанили, она поднялась с дивана.

– Немедленно открой, я знаю, что ты дома! – послышался рассерженный мужской голос.

Девушка прижала руки к груди. Он все-таки пришел. Она боялась и страшилась этого. Зачем он здесь? Чтобы мучить ее? Чтобы всем своим видом напоминать о счастье, которое она несколько коротких мгновений подержала в руках?

– Что ты хочешь от меня, Джеймс? – устало спросила она, подойдя к двери. – Ты перепугаешь всех соседей, и они вызовут полицию.

Дилан немедленно перестал стучать.

– Я хочу поговорить с тобой.

Тонкая деревянная доска разделяла их, но девушка чувствовала, что они как никогда далеки друг от друга.

– О чем? Разве ничего Сид не рассказал тебе?

– Карен… – тихо сказал Джеймс, и сердце девушки екнуло в груди. Значит, ему все известно.

– Да, я Карен Кордейл, – вызывающе откликнулась она. – Та самая медсестра.

– Глупо, да, что мы с тобой встретились? – спросил он.

– Скорее, жестоко, – невесело рассмеялась она.

– И жестоко тоже, – послушно согласился он. – Но, может быть, ты все-таки впустишь меня в дом?

– Это ничего не изменит.

– Но мы не можем просто так расстаться! – выкрикнул Джеймс.

Карен щелкнула замком и открыла дверь.

– А ты когда-нибудь сможешь простить женщину, которая убила твою жену? – с вызовом спросила она, глядя Джеймсу в глаза.

– Но ведь ты не убивала ее? – прошептал Джеймс вопросительно, прислонившись к дверному косяку.