Она сначала противилась, руки ее погрузились ему в волосы. Но в конце концов тело стало отвечать на его ласки. Сердце его, казалось, увеличилось в размере, когда она уступила и принялась гладить его мокрые растрепанные волосы, позволяя ему самую сокровенную ласку. Тогда он понял, что последняя из разделявших их стен наконец-то рухнула.

— Пожалуйста... — задыхаясь, взмолилась она.

— Сколько пожелаешь, — пробормотал он, не отрываясь от нее. — И так долго, сколько позволишь мне быть рядом.

Тейлор по-прежнему била дрожь даже после того, как Хью принес ее из ванной и опустил на кровать.

Сам он вытянулся рядом с ней, его мощное тело было тоже влажным и излучало такой жар, что казалось, будто они все еще стоят под горячей струей душа.

— Как ты?

Голос его был столь же нежным, как и прикосновение пальца, ласкавшего ее влажную щеку. Он не упускал возможности коснуться ее, но, казалось, в то же время не спешил к пику близости.

В ответ последовал быстрый поворот головы и поцелуй в ладонь.

— Будет все в порядке, когда ты снова войдешь в меня.

В глазах его зажегся огонь, а реакция тела отнюдь не свидетельствовала о безграничной сдержанности.

— Скоро. Позволь мне сначала насмотреться на тебя. Ты хоть представляешь, какое это наслаждение?

— Тебе прекрасно удается убедить меня.

— Ты просто прекрасна. И мое сердце разбивается при мысли, что ты позволила себе забыть об этом.

Желая отвлечь его от всего грустного, она потянулась к нему, чтобы поцеловать синяк на щеке.

— Даже не знаю, кто из нас сейчас подошел бы больше для обложки хоккейного журнала.

— Я знаю, за кого бы я проголосовал, — ответил он, окидывая взглядом ее обнаженное тело. — При условии, что только я получил бы единственный экземпляр.

Это был Хью Томас Блэкстоун, научивший ее любви, сделавший женщиной. Рослый ковбой с соколиным взором заставил ее почувствовать себя

Мисс Америкой, подругой детства и ангелом в одно и то же время. Как сказать ему о том, что в минувшие годы бывали прекрасные мгновения, чаще всего связанные с Кайлом, которые она не променяла бы ни на что на свете, и все-таки ее мир опустел без Хью?!

Наверное, он прочел это в ее глазах. Он прищурился.

— Что-то не так?

— Ничего, — она улыбнулась, подталкивая его и укладывая на спину, затем приподнялась над ним.

Ей хотелось помочь ему вернуть себя. Конечно, невозможно возместить ему каждый день изоляции, потерянный для солнца и смеха, его долю объятий, в которой ему было отказано, навсегда утраченные священные мгновения жизни. Она опоздала облегчить боль от ран, которые видела на его теле воина, и увечий, скрытых от людских глаз. Но хотела показать ему, что беда и разлука не изменили ее отношения к нему — так же, как он только что показал ей.

Ему всегда нравилось ощущать прикосновение ее рук к своему телу. Ласковыми ладонями она принялась заново знакомиться с телом, которое когда-то знала так же хорошо, как и свое собственное. Зрелость и сила сделали его еще более прекрасным. К тому же он обладал удивительной способностью пробуждать ее чувственность. Даже шрамы, скрывавшие тайну своего происхождения, были его неотъемлемой частью и бесспорным достоинством. Ее руки заскользили от плеч к груди, от ребер к плоскому животу.

Но рук оказалось недостаточно. Она начала все снова с помощью губ.

— Тейлор...

Она помедлила у его сосков, наслаждаясь переменой, происшедшей в его дыхании, тем, как он принялся ласкать ее волосы, а затем ощутила потребность сделать нечто большее. Его бросило в жар, когда она заскользила по дорожке волос, ведущих к его болезненно напрягшейся плоти.

Даже простое дуновение воздуха от ее дыхания заставило Хью тихо застонать. Когда же она приникла к его плоти поцелуем, он едва удержался от крика, исполненного муки.