Шрифт:
Более писать некогда. Срочной работы чёртова пропасть.
Ваш А. Чехов.
Дюковскому М. М., 16 января 1886
133. М. М. ДЮКОВСКОМУ *
16 января 1886 г. Москва.
Милый Михаил Михайлович!
Завтра известный писатель волею судеб производится в чин именинника. Надеюсь, что Вы будете у меня… Жду!
Теперь просьба. Я человек бедный: жена вдова и дети сироты. Не можете ли Вы одолжить мне для бала следующей домашней утвари:
а) 1 1/2 дюжины каких-нибудь ножей и вилок.
б) Чайных ложек возможно больше.
в) Стаканов, блюдечек, мелких тарелок, ваксенных щеток, чугунную печку и проч.
Пригласите Алексея Афанасьевича. Все вещи будут возвращены во всем их первобытном целомудрии.
Ваш А. Чехов.
Билибину В. В., 18 января 1886 *
134. В. В. БИЛИБИНУ
18 января 1886 г. Москва.
86, I, 18, Москва.
Это ужасно, Виктор Викторович! С тех пор как Вы стали служить в ведомстве почт и телеграфа, мои письма не доходят по адресу * .
2-го января сего года я послал Вам громаднейшее письмо, и оказывается, что оно не дошло… Писал я его в ответ на Ваше первое письмо… Вышло оно у меня такое большое, что ни один извозчик не соглашался довезти меня с ним до почтового ящика. Писал я в нем приблизительно следующее:
1) Вашего упрека * относительно «платонической любви» и «Варвары», лопни мои глаза, не понял. Чего мне не следовало бы сообщать Лейкину? * Совсем загадка! Очевидно, Вам Лейкин наврал * что-нибудь, как брату Агафоподу наврал про меня * …Объяснитесь!
2) В «Новостях» Вам не везет по той причине, что Вы недостаточно либеральны. Надо в жилку попадать * .
3) Ваше извинение относительно Бореля * охотно принимаю… Чистосердечное раскаяние делает Вам честь. Я извиняю, но простит ли Вам совесть, что Вы вошли в ресторан в пальто и калошах? Благодаря Вам лакеи приняли нас за моветонов… А ведь мы литераторы!! Во-вторых, секретарю Лейкина, юристу и чиновнику, пора знать, что в ресторанах платит приглашавший, а не приглашенный… Насколько помню, приглашения удостоились Вы, а не я… Прав Лейкин, говоря, что Вы не знаете жизни… Вы бы почаще по ресторанам ходили…
В-третьих, ужином у Бореля мне хотелось задобрить Вас, как правую руку Лейкина и как будущего д<ействительного> с<татского> с<оветника>. Вы не догадались — стало быть, деньги мои пропали… Знал бы, не приглашал..
4) «Буфет Екатерины II» * еще не беда… А вот будет беда, если в «Осколках» будут работать орлы Екатерины * , Аракчеев и проч.! Держу пари на 10 коп., что Л<ейкин> уже хвастает этим, как хвастал мне, что Точечкин и многие другие сотрудники «Оск<олков>» состоят в чинах IV и V кл<ассов>.
И многое другое нашли бы Вы в моем письме. Описывал я свой костюмированный вечер, бывший у меня 1-го янв<аря> (художники устраивали), писал, как одна девица поднесла мне фотограф<ический> альбом «в память избавления моего от тифа» * …Последнее писал я не ради хвастовства, о нет! (Вы и без этого догадываетесь, что я великий медик), а ради напоминания (есть такое слово?) Вам об обещанной карточке… Пока вакансии не заняты, присылайте… Альбом тифозный, но даю слово, что Вы не заразитесь, — острота, которую посылаю даром. Можете ее напечатать… Писал Вам, как в моем аквариуме умерли все мои рыбы от брошенной в воду сигары…
Писал, какие высокие чувства наполняли мою душу во все святки от систематически-методического отравления себя алкоголем…
A propos: святки стоили мне около трехсот… Ну не шальной ли? Не-ет, беда быть семейным! Впрочем, вчера, провожая домой одну барышню, сделал ей предложение * …Хочу из огня да в полымя… Благословите жениться.
Наконец писал Вам я и просьбу… Чтобы моя просьба не показалась беспокойством, я предпослал ей предисловие. Книга моя, писал я, имеет быть светлым пятном в истории русской литературы и т. д. На обязанности всякого лежит содействовать и т. д. А потому благоволите, добрейший В<иктор> В<икторович>, поддержать коммерцию и в скорейшем времени выслать мне №№ «Осколков», коих у меня нет. Из этих номеров надлежит вырезать рассказы, наклеить, исправить и проч. У меня есть «Оск<олки>» за все годы, но не хватает духа резать то, что переплетено…