Среди остальных же нашлись такие, кто порешил, что лучше детям их с камнем возлежать, нежели с мужчиной, и веру нашу оставили. И набралось таких не менее полутора десятков человек, по каковому поводу жрецы храмовые немало ликовали и даже ненависть их ко мне несколько усмирилась.

Я тут же объявил перебежчиков отступниками и еретиками, оставшихся же в вере твердыми ободрил и пообещал райское после смерти блаженство.

За тем, собрав с единоверцев пожертвования и добавив немалую толику собственных денег, устроили мы праздник длившийся шесть дней, изрядно было на котором вина и всяческой снеди. И каждый день сотворив угощение всем пожелавшим придти, выступал я с проповедью, затем же удалялся с очередной девицей в закрытую комнату, где, исключительно через лишение ее девства, приобщал к истинной вере.

Потом же вновь возвращались мы ко всем, где девицу обряжали венками и осыпали цветами, я же говорил о ее праведности немало добрых слов и веселье продолжалось.

Праздники весьма понравились не токмо единоверцам, но и многим варварам, так что еще один среди соседей нашелся, который, хоть веру менять не пожелал, но дочь свою ко мне привел исключительно потрясенный торжественностью таинства и желая продлить его продолжительность хоть на день. Так что гуляли мы таковым образом целую неделю и было у меня в граде сем целых семь дев.

Засим же стали мы готовиться в дорогу, решив путь свой продолжить дабы уже иной какой-нибудь дорогой возвращаться в королевство свое, где, как мы надеялись, смуты всяческие должны были бы прекратиться.

Ласково простились мы с единоверцами нашими, пригласителя же моего, в чьем доме мы жили, оставил я за пастыря средь местных, особливо подчеркнув, что и вопросы девственности ему, как предстоятелю местному, отныне разрешать придется.

Получилось, однако же, не по нашему, ибо не успели мы еще тронуться в путь, как пришло нам имя приглашение, где весьма ласково и благосклонно предлагалось мне со спутниками посетить находящийся совсем рядом с городом царский дворец.

В царском дворце встретили нас весьма любезно и сразу проводили к восседавшей на троне царице. Было этой достойной женщине лет двадцать пять, являлась она хороша собой, имея в облике достаточно столь свойственного августейшим особам величия, и, хотя родила уже двух детей, да носила сейчас третьего, сохранила живость ума и веселость характера.

Именно она и пригласила нас в гости, во многом из любопытства к моей особе, во многом от скуки, ибо муж ее, как раз, уехал на реку ловить форель, которой места здешние были необычайно богаты.

— Старец, — в ответ на наши приветствия и благодарности за столь великодушное приглашение, тут же сказала она, едва мы оказались пред троном. — Очень любопытно мне, почему это маги, которых обычно ничего в подлунном мире не интересует, занялись вдруг вопросами веры, и какая всему тому может быть причина?

Заметив же мое смущение, рассмеялась:

— Полноте, сударь, немало видела я в своей жизни магов. Пусть будет вам ведомо, что я родом из Огненных Земель. К женщинам там отношение не такое внимательное и есть они во многом существа приниженные, а все же царским дочерям положено соответствующее образование. Вот и меня с рождения воспитывало двое достойнейших мастеров тамошней магической гильдии и даже один мастер-наставник. До сих пор еще состою я с ними в переписке и всегда обращаюсь за советом, буде в таковом нужда.

Услышав о том, что есть еще, оказывается, магическая гильдия, мне неведомая, я тут же не удержался от расспросов, а их величество любезно на то ответствовала, что вот она рождена в Огненных Землях и находятся те на востоке от королевства ее нынешнего. И, что, если претерпеть двухнедельный караванный путь, а затем три дня идти по морю, которое, являясь частью Внешнего моря, отделяет земли сии от другой части Единого материка, можно попасть в Пустыню Огненных Скал, посредь которой родина ее и находится.

Зовется то царство Огненными Землями, граничит с землями богопротивных язычников, что к северу простираются, но в опасности себя не ощущает. Во многом из-за того, что северная часть пустыни безлюдна и непроходима, во многом из-за того, что маги тамошние сильны в своей науке необычайно и не раз уже проклятым чернокнижникам отпор делали.

— Однако же, любезный маг, я так много вам о себе поведала, вы же — даже имени своего не назвали, — с улыбкой попеняла августейшая собеседница, закончив этот рассказ.

Тут пришел черед мне смутиться и, принеся глубокие извинения, представился я действительным товарищем магической гильдии Поздним Рассветом, поскольку спутники по путешествию против раскрытия этого моего имени в данный момент не возразили.

Услышав же, что я — Поздний Рассвет, их величество в немалое удивление пришла.

— Как, тот самый? Поздний Рассвет, что к ученичеству магическому в Дварфской гильдии приобщился? — глядя на меня во все глаза вопросила она. — Вы, верно, шутите надо мной, премудрый чародей? Быть не может, что подобный вам мудрец не является до сих пор мастером-наставником или, даже, архимастером!