Асотль лишь хмыкнул: ну ничего себе списочек! Только министра обороны не хватает.

– Кто-то сказал, смеясь, что ты простой сотник, – произнесла Тла-Тла с искренним сожалением. – Ты знаешь, даже мне это было больно слушать. А эти люди – купцы – очень удивились.

– И что это были за купцы? – Молодой человек пристально посмотрел на жрицу.

Та не отвела взгляд, о нет!

– Это были люди, которые могли бы обеспечить тебе то, чего ты достоин.

– Ах вот как? – нервно рассмеялся Асотль. – И что я им буду должен взамен? Предать свой народ, свой город? Чего ради?

– Этот город, Мешикальтцинко, вовсе не родной для тебя, – негромко произнесла Тла-Тла.

Юноша вскинул брови:

– Откуда ты знаешь?

– Догадалась. Из твоих собственных речей… Нет, нет, ты вовсе его не ругал, не хаял Мешикальтцинко… Но в твоем голосе не было ни теплоты, ни любви, ни радости. Так не говорят о своей родине.

– Много ты знаешь! Не боишься, что я отведу тебя туда… Ммм… Куда надо?

– Нет. – Девчонка неожиданно схватила сотника за руку. – Асотль! Умоляю, поверь мне… И этим людям. Разве я не вижу – ты же себя губишь! Пьешь, шатаешься по злачным местам, словно совсем потерял себя, а ведь это так и есть? Что, этот толстый хвастун Кошчимек – начальник войска – сумел бы столь блистательно выиграть битву цветов? Навряд ли… Но кто он? И кто ты! Несправедливо, тебе не кажется?

– А кто тебе вообще сказал, что мир должен быть устроен по справедливости?

– Так говорят боги! Они все для этого делают…

– Да уж, делают. Все больше хлещут кровь.

Асотль встал и нервно заходил по комнате, затем, откинув прикрывающую дверной проем циновку, посмотрел на звезды.

Тла-Тла поднялась, встала рядом, положила руки юноше на плечи. Потерлась щекой о щеку:

– Милый, поверь…

Молодой человек резко обернулся:

– Вот только не надо говорить, что ты меня любишь!

– А я и не говорю такого, – спокойно парировала жрица. – Просто… Просто ты стал мне небезразличен… Нет, это совсем не любовь, да и вряд ли я хоть когда-нибудь полюблю кого-то… Если хочешь, можешь назвать это дружбой…

– Дружба между мужчиной и женщиной? – Асотль вполголоса рассмеялся. – Да может ли такое быть?

– Почему нет? Тем более не скажу, чтоб мне было так уж неприятно…

– Ну еще бы…

– Не думаю, что это скажешь и ты. Я хорошая любовница, ведь правда?

Нежные руки жрицы храма плотских утех скользнули по плечам юноши к бедрам, горячие губы влажно защекотали шею… Асотль почувствовал, как прижались к его спине твердые, набухшие любовным соком соски…

И не смог устоять, отстраниться… Да и нужно ли было?

Два смуглых молодых тела сплелись в качающийся узор любви, обоим стало так хорошо, как может быть лишь в вечном мире грез…

– Хорошо, – наконец, растянувшись на ложе, произнес сотник. – Я хочу встретиться с этими людьми. Можешь устроить?

Тла-Тла улыбнулась:

– А с чего ты взял, что я тебе что-то предлагаю? Просто вдруг зашел разговор… Чисто случайно.

Ага, случайно. Вот хитрая бестия! Но, надо сказать, в постели она хороша…

– Что ты так на меня смотришь? Хочешь еще? Тогда иди…

– Постой. Ты не ответила мне. – Асотль схватил девушку за руку: – Так скажешь?

Та улыбнулась:

– Скажу. Но не сейчас… после. Быть может, уже даже завтра.

– Но как я…

– Я дам тебе знать.

Через три дня обещанная Тла-Тла встреча состоялась. Асотль поначалу волновался – а вдруг колуаканцы узнают его, однако, рассудив здраво, отмел все свои опасения. Ну кем он был в Колуакане? Обычный мальчишка, путь даже и сын жреца одного из почитаемых богов, парень, каких много. Вряд ли кто-то из взрослых и уважаемых жителей города знал Асотля в лицо, так что опасаться было абсолютно нечего.

Сотник в своих предположениях не ошибся – купцы-колуа его не узнали. Да и не могли бы при всем желании, слишком уж отличался молодой, уверенный в себе и несколько даже циничный командир ацтеков от застенчивого юноши, учащегося школы-кальмекак в Колуакане. Словно это были совсем разные люди… Нет, лучше сказать: совсем другой человек… Совсем другой.