Слаагеш шел по холодным землям иначе, чем вел отряд След. Мастер следов двигался напрямик к цели. Идя следом за зеленокожим, понимал: не всякий путь быстрее, если двигаться по прямой. Длиннорукий только сохранял общее направление, при этом свободно отклоняясь от маршрута, если можно было облегчить дорогу. Никаких штурмов вершин холмов, если можно пройти, чуть отклонившись, по ложбине, не форсировал ручьи и мелкие речушки там, где на них вышел, а сперва находил брод. При всем этом двигались мы гораздо быстрее.

С точки зрения большинства жителей Леньйи я знал о гоблинах очень много. Но это было верно только в сравнении с их знаниями, реально же мои познания были очень малы. Больше склонялся ко мнению, что мастер Глаамеш послал своего ученика со мной, чтобы тот научился терпимости к другим, нежели рассчитывал на какое-то реальное обучение с моей стороны. Вспоминая бросаемые Слаагешом взгляды на отряд людей, его высказывание: «Чем меньше чужаки топчут наши земли, тем лучше». Видимо, эта мысль верна. То есть мне достаточно показать людей с хорошей стороны, дабы падаван стал относиться к ним лучше. Вот ирония, ведь сам я давно не людь.

— Учитель. — Ох, нелегко дается ему так меня именовать. Слаагеш замедляет шаг, чуть пригибаясь к земле.

— Можешь «мастером» называть меня. — Просто по имени — слишком либерально для пары учитель-ученик.

— Впереди стадо полярных газелей. — Небольших копытных, внешне и правда напоминающих своих южных сородичей.

— Хочешь предложить что-то ты? — Не испугался же их гоблин.

— У нас нет запасов еды, мастер. — Выжидательно вглядывается в мое лицо. Можно подумать, что-то понимает в людской мимике. Для меня, к примеру, гоблинская почти темный лес.

— Голоден или проголодаешься скоро?

Мысль-то дельная.

— Пока не голоден, но через два-три часа стану.

Вот уже и я могу различить в тумане рогатые силуэты.

А вот тут большая сложность возникает! Гоблины относятся к окружающему миру иначе, чем любая другая раса. Они считают себя неотъемлемой частью мира и природы. Зеленокожие не пытаются изменить мир под себя, как люди, но также не стремятся улучшить, как это делают светлые эльфы. Гоблины не противники охоты и убийства животных, но берут себе только то, что необходимо. Без излишеств, присущим человекам, но и не испытывая угрызений совести за убийство. Хотя в основном предпочитают рыболовство. И как мне реагировать?

— Ты можешь «почувствовать» стадо? — Как астральному магу это должно быть ему доступно, благо у газелей вряд ли присутствуют защитные барьеры.

— Могу. — Вот хитрый, стоит и не шевелится, просто ответив на вопрос, но якобы не заметив подоплеки.

— Тогда сделай это и изложи мне результат своих наблюдений. — Второй раз ты меня не поймаешь на недосказанности распоряжения.

— Около тридцати особей. — Пока Слаагеш «разглядывает» газелей, я с любопытством изучаю применяемую им астральную технику.

Она более сложна и витиевата, нежели принятая у эрмов. Мы стремились максимально упростить сплетения, на Архипелаге «не разгуляешься». Там чем проще, тем надежнее. Это не значило, что взаимодействие с астральной составляющей у нас хуже. Другое: зачастую упрощая плетения, мы приходили к удивительным открытиям. Правду говорят: все гениальное просто. Но некоторые нити, которые плел юный шаман, вызывали восхищение. Не обладая даже близким ко мне запасом энергий, Слаагеш находил выход в каскадном принципе. Каждая следующая нить подпитывалась частично энергией, вложенной в предыдущую. Это надо взять на вооружение в дальнейшем. Стараюсь запомнить общие направления построения заклятий, пригодится.

— В основном стадо здорово, но три газели вызывают вопросы. — Не собираюсь ничего спрашивать дальше, только делаю вопросительным взгляд. Не поймет его, буду применять физическое воздействие на «понималку». — У одной повреждено колено, у другой больное сердце, у третьей проблемы с печенью. — Надо же, как быстро учится. Верно оценил разворот моего тела для выдачи оплеухи в случае непонимания. — Кого следует выбрать, учитель? — А вот тут явный подвох в вопросе.

— Думай! — хоть и направленная ученику, эта фраза, также относилась и ко мне самому.

— Того, у кого нога повреждена! — Слаагеш размышляет недолго.

— Нет. — Даже если бы это было так, как сказал он, требовалось найти иной ответ.

— Но почему, мастер?! Он и так обречен, его все равно сожрут хищники! — То, что на поверхности, часто не верно, но гоблин этого пока не знает.

— Именно поэтому трогать нельзя его.

— Почему? — Слаагеш и правда не понимает.

— Думай! — Я знаю почему, но легко доставшиеся ответы нечасто приносят пользу. — Вслух думай.