— Быстро! — приказываю, не повышая тона. Не видя ответной реакции, топаю ногой. Ой как побежали! Так-то лучше, а то именно о таких поговорка о семи няньках.

— Вы меня спасли. — У парнишки явно ломается голос.

— Спас — это сильное преувеличение, вы же не девчонка, милорд. Ну сломали бы пару костей, не страшно.

— Я не о лошади. — Пренебрежительный взмах ладони. Интересно, такому специально учат? Если я попробую повторить, то получится искусственно, а у него естественно выглядит этот жест.

— Тогда вы сами все видели, да и спасение ненадолго. — Указываю на возвращающихся дам. Те побоялись подходить к уже смирной лошадке виконтанта и ходили к своим животным.

— Их «забота», — как легко у него получилось вставить в кавычки это слово, всего одной интонацией, — меня задушит! Помогите!

А где ты так просить научился, юноша? Пес, вымаливающий еще одну косточку со стола, такому взгляду позавидует!

— У меня свои дела, вечно находиться рядом с вами не смогу, — отшучиваюсь. Прямо отказать под таким взором не хватает силы воли.

— Их маменька приставила. Стоит мне ступить на порог дедова дома, как тот прогонит их взашей! — Матроны были уже близко, и он снизил голос до шепота. — Тут недалеко, ну, пожалуйста! Я же видел, они вас испугались! Вы похожи на деда, а его они боятся до дрожи. Пожалуйста!

— Хорошо. — Не могу устоять. С таким обаянием он в будущем достигнет вершин при императорском дворе.

— Виконтант Дакский Авросий, сын Лаерна, сердечно благодарит и приглашает своего спасителя в гости, — это уже громко, для ушей приближающихся женщин.

— Как же так, у нас нет запасной лошади! — пытаются найти обходной маневр доньи.

— Донна Вальсия, донна Ирисия, — юноша коротко кланяется обеим, — вы можете возвращаться к матушке. Я не нуждаюсь в вашем сопровождении! — О как малыш показывает зубки.

— Но так же нельзя! — Те в ужасе. — Вам обязательно нужны сопровождающие!

— Меня сопроводит господин. — Кивает в мою сторону. А я прячу улыбку, давно так не развлекался. — Тут совсем близко.

— Мы не можем вас оставить! Ваша маменька нас в острог посадит! — За целостность своей шкуры они и правда будут стоять до конца, видимо, ничего у Авросия не получится. Но тот не так прост:

— Иначе скажу деду, что вы не дождались Таркуса и отправились в дорогу без него!

Не знаю, кто такой этот Таркус, но матроны бледнеют, как зажатые меж двух капканов. Мечутся их испуганные взгляды, но страх перед старым виконтом пересиливает. Попытки изменить решение юноши ни к чему не приводят, тот тверд, как кремень. Через десять минут мы уже шагаем по тракту вдвоем. Лошадей оставили доньям.

— Кто такой Таркус? — Я давно свыкся со своим любопытством и даже потакаю ему время от времени.

— Телохранитель, без него маман не могла отправить меня в дорогу. Но почтенные «надзирательницы», — о как он о своих сопровождающих, — его терпеть не могут, вот и собрали меня к деду, пока тот был далеко.

— Ловко у тебя получилось от них избавиться. — Знаю, что он благородный, но обращаться к юнцу на «вы» да на пустынной дороге не в моих привычках.

— Это во мне кровь деда говорит! — Гордо вскинутая голова. Н-да, не очень счастлив он, наверно, если сравнивает себя с дедом, а не отцом.

— Тебе в магический университет надо.

Аура у Авросия просто лучится силой.

— Я уже записан на следующий год, а пока со мной занимается мамина магичка. — Судя по выражению лица, этот момент не радует юношу.

— Плохо занимается, тебя что не предупреждали? Нельзя колдовать на лошадях! Даже в карете лучше воздержаться!

— Но я видел, как гостивший у нас маг Задаф плел заклятия верхом на скакуне!

— Э-э-э-э… — Он что, пытается сравнить себя с одним из Великих? — Тебе пока рано о таком думать. Вот маг Задаф может превратить лошадь в крысу?

— Может!

— Вот когда и ты сможешь, тогда они и будут тебя слушаться. — Такая примитивная логическая цепочка быстро находит отклик.

До загородной виллы деда Авросия мы дошли уже ближе к глубокому вечеру. Виконт Фрагарт задерживался на охоте, и нас встретили только слуги. По распоряжению Авросия мне выделили комнаты для благородных гостей. Перед сном удалось даже принять ванну. Правда, в отличие от «Ассоли», мыть себя пришлось самому.

Богато тут живут. Антикварная мебель, окна занавешены персайским тюлем, по десять динаров за метр. Огромная двуспальная кровать накрыта вязанным одеялом из шерсти морских коз, стены украшены гобеленами работы не последнего мастера. Все это великолепие венчает люстра на самосветных камнях. К такой роскоши я не привык даже в преджизни. Но как же тут мягко. С разбегу прыгаю в постель, давно мечтал о таком!