Ник подавленно слушал рассказ отца. Постепенно все становилось на места. С топливными резервуарами было что-то не так. Форленца заподозрил неладное, когда услышал о механике, который уехал в отпуск в Лас-Вегас и не вернулся. Парень был молодой, с претензиями, мечтал поступить в колледж.

— Говорю же тебе, в живых никого просто так не оставляют!

Беседа очень нравилась Фаусто, тем не менее на сына он даже не взглянул — следил за дорогой.

— Так вот, молодой механик не возвращается из Лас-Вегаса, его приятель поднимает шум, пытаясь выяснить, что случилось. Еврей тут же делает выводы. Механик исчез, судя по всему, — Фаусто приставил палец к виску, — ему вышибли мозги. Форленца приглашает этого приятеля на задушевную беседу. Несколько вопросов, а остальное можешь додумать сам.

— Хочешь сказать, что любопытный приятель, вернее, то, что от него осталось, лежит в бетонном фундаменте чьего-нибудь нового дома?

— Умница! Забудь про приятеля. Сам механик гораздо интереснее. Твой босс и Смеющийся Сал заплатили ему, чтобы он подлил в горючее какую-то дрянь. Ну-ка загляни в «бардачок»!

Ник сидел не шевелясь.

— Не бойся, бить не буду!

Памятная порка произошла тридцать лет назад, но до сегодняшнего дня ни отец, ни сын о случившемся не вспоминали. Сколько воды утекло с тех пор!

В «бардачке», как и во всем грузовике, царил идеальный порядок: значок, пятьдесят долларов, аккуратно свернутые в трубочку, водительские права, два чистых конверта и технический паспорт.

— Загляни в соседний, — посоветовал Фаусто.

Внутри лежали шесть билетов на поезд-экспресс до Кливленда. Ник может взять с собой охрану и в дороге ничего не опасаться.

Фаусто принялся объяснять детали встречи с доном Форленца, которая должна состояться в кливлендском музее изобразительных искусств. Скорее всего, Еврей будет ждать в закрытом на реконструкцию зале.

— Не знаю, помнишь ли ты Майка Зелински, поляка, с которым мы дружили?

— Шутишь? Конечно, помню!

Майк Зелински был крестным сестры Ника и единственным другом отца.

— Вот и славно! В музее нужно быть в девять пятнадцать без опоздания. Знаешь, там в вестибюле стоит такой жирный грек?

— Скульптура?

— Скульптура, статуя, какая разница?

— Припоминаю!

— Так вот, если увидишь Зелински возле статуи, то все в порядке, можно идти дальше. Если его не будет, то сразу же возвращайся в отель и никуда из номера не высовывайся.

Ник не знал, что и думать. Неужели Майкл на такое способен? Как он мог его предать?

— Знаю, о чем ты сейчас думаешь! Не будь таким наивным!

— С чего ты решил, что я наивный?

— Как давно ты в семье Корлеоне?

— К чему ты ведешь?

— Да ни к чему! Когда босс затевает какую-то гадость, шестерки даже не знают, ради чего их нанимают и какую цель преследуют. Они ведь просто шестерки, пешки в большой игре. Удивительно, что ты до сих пор жив, дорогой мой умник!

Хорошо, что до Трои далеко, а отец — попутчик не из болтливых. У Ника Джерачи было время все обдумать. Вернее, он пытался думать. Действовать нужно очень аккуратно, не привлекая к себе внимания. Тщательно все проверить и просчитать свои действия на несколько ходов вперед.

В одном Ник не сомневался: если все, что рассказал отец, правда, месть будет ужасной!

Вот наконец и Троя! Петушиные бои проводились в старом льдохранилище, часть которого переоборудовали в бар. Огромная автостоянка была практически не видна с дороги.

— Папа, как ты узнал про этот клуб?

Фаусто закатил глаза:

— Думаешь, только ты умник, а твой отец тупой как пробка?

Нику пришлось промолчать. Фаусто принялся жаловаться на холод. Странно, в Кливленде он никогда не мерз!

— Сейчас ведь уже март, папа…

— Кровь уже не греет, — заявил Фаусто, остановился и закурил Шарлоттину сигарету. Пренебрежительно фыркнув, он шагнул к двери.

— Что ты смеешься?

— Если память мне не изменяет, то «воздушный бой — убийство по последнему слову науки»! — Для своего возраста отец двигался на удивление быстро и легко.

— Откуда ты это взял?

— Из твоей книжки про пилотов, Шерлок Холмс несчастный! Ты оставил ее у меня в Тасконе! А ты что, думал, я не умею читать?

Ник вспомнил — эти строчки, кажется, были напечатаны на форзаце.

В клубе встретились несколько знакомых. Что ж, неудивительно, а в компании отца даже полезно! Пусть убеждается!

Отец и сын зашли в мужскую уборную.

— Слушай, если хочешь, чтобы я позаботился, ну ты сам знаешь о ком, — прошептал Фаусто, расстегивая ширинку, — то я хоть завтра!