Тимур твердо верил в то, что являлся орудием Судьбы, или, если говорить точнее, исполнителем некоей миссии.

Своим острым взглядом, почти невыносимым, он пронзал собеседников, предугадывая их реакции и ответы, что превосходило проявление обычной психологичности. Точно также Тимур проникал в чужие потаенные мысли, в секретные намерения врагов и с поразительной безошибочностью предвидел развитие событий. На него действительно находило озарение, а его интуиция порой совершала чудеса. Все укрепляло Тимура, в уверенности, что его вдохновлял Бог».

Тимур говорил: «Господь исторг из моей души всякую жалость». Исследователи пишут, что человеческая жизнь не имела для Тимура никакой ценности. По его приказу людей тысячами замуровывали в стены, во многих городах его воины строили башни из голов, количество которых исчислялось десятками тысяч. Перед делийским сражением он приказал зарезать всех индийских пленных – около ста тысяч человек. Говорили, что в городах жители, покорившись ему, ночью вырезали его гарнизоны, а пленные индийцы собирались ударить ему в спину после начала битвы.

Русский историк В.Гатцук писал в начале XX века:

«Тимур был в нравственном отношении истый сын своего жестокого, беспощадного к врагам, века. «Милости к падшим» тогда не знали, в особенности люди его племени. Более того, милосердие, человеколюбие на войне, – а вся жизнь Тимура прошла в войнах, – считались признаками душевной слабости, недостойной правителя, позорящая его и осуществляемую им идею власти. «Чем больше власть, чем шире пределы ее, – тем глубже в человеческой крови ступает ее предводитель», – утверждали средневековые люди». При штурме городов Тимур приказывал щадить жизнь ученых, художников, искусных ремесленников.

Обосновать многотысячное человекоубийство экономической, политической или военной необходимостью или нравами того времени пытались многие историки.

Ж.П.Ру писал:

«В последней трети XIV века человеческая жизнь стоила недорого. Погибать преждевременной смертью вошло в привычку. В продолжение менее чем полутора столетий произошло два грандиозных катаклизма, напоминавших собой конец света: монгольские нашествия 20-х годов XIII века и Великая чума 1346–1347 годов, уничтожившая в некоторых регионах 50 % населения.

Все, или почти все, мечтали о порядке, покое, возобновлении хозяйственной деятельности и, кажется, готовы были пожертвовать для этого чем угодно. Эту точку зрения разделял Тимур. Его миссия, одна из многих, состояла в том, чтобы восстановить мир и обеспечить процветание. Платить предстояло дорого и он заплатил сполна. Я убежден, что Великий Эмир не любил ни крови, ни огня, и это отвечает истине, даже если благодаря привычке вкус к ним у него развился, и он с этим сжился. Он должен был убивать во имя «справедливого дела»: лучше сто тысяч смертей в один день, чем тысяча раз тысяча смертей на протяжении недель и годов. Не ошибаются те, которые утверждают, что, дабы реже прибегать к силе, он должен был ее демонстрировать чаще. Когда Тимур отдавал приказ уничтожить ту или иную столицу, он должен был рассуждать приблизительно также, как американцы перед атомной бомбардировкой. К его несчастью употреблявшиеся им меры были менее устрашающи, и каждый раз ему приходилось все начинать сначала. Однажды запустив процесс, остановить его он уже не мог. Когда бы японцы не капитулировали, разве американцы не бросили бы третьей, а затем и четвертой бомбы?

Оправдательные идеологии, безразличие к смерти, рожденное привычкой, вера в действенность примера, абсолютный прагматизм, убежденность в том, что цель оправдывает средства – таковы глубинные и осознанные причины террора Тамерлана. Существовала еще одна причина – простая и непосредственного действия. Не из луковства или страха Тимур однажды предупредил свою камарилью: «Вскоре я уже не буду способен удерживать моих воинов».

Удивительные победы Тимура многие историки объясняют не только его могучим полководским даром, но и ужасом, который он внушал своим врагам. К.К Абаза писал: «Когда Тимур мстил, то был не в меру жесток, беспощаден, причем действовал решительно и быстро: враг не успевал сознать свою вину, как уже над ним висела гроза».

Тамерлан часто говорил: «Я оказывал почтение потомкам пророка, ученым, богословам, философам и историкам. Я уважал их и почитал. Я сходился с учеными и снискивал расположение тех, у которых была благородная душа. Я прибегал к ним и их благословение доставляло мне победу».

С детства хорошо игравший в шахматы, Тимур любил подолгу беседовать с учеными, часто слушал чтение исторических сочинений. Своим знанием истории он смог поразить выдающегося мусульманского историка Ибн-Халдуна. Историческими примерами Тимур воодушевлял своих воинов перед битвами. Все архитектурные постройки Тимура говорят о его редком художественном вкусе. В столице своего государства из всех покоренных стран Тимур собрал лучших представителей всех отраслей науки и искусства.

Сохранилось описание Самарканда, сделанное в 1403 году испанским послом Г.Клавихо:

«Весь город окружен садами и виноградниками и стоит посреди них; между этими садами есть улицы и площади очень населенные, где живет много народу и продается хлеб, мясо и многое другое. Столько этих садов и виноградников, что когда приезжаешь к городу, то видишь точно лес из высоких деревьев и посреди его сам город.

По городу и по садам идет много водопроводов. Вне города есть большие равнины, на которых находятся большие и многолюдные селенья, где царь поселил людей, присланных им из других покоренным им стран.