Ищите, наблюдайте за вашими претензиями и отбросьте их. Вот каким должен быть честный, искренний, настоящий человек: правдивым к себе. И какова бы ни была цена, заплатите её, она должна быть заплачена. Если вы не полюбили, знайте четко, что вы не полюбили. И скажите вашему любимому или любимой, что вы никогда не любили, что ваша любовь была тонким процессом эксплуатации, что ваша любовь была ничем иным, как трюком, дипломатическим ходом, чтобы преобладать, чтобы ваша любовь была ничем иным, как фасадом вашего сексуального желания, что ваша любовь была ничем иным, как претензией эго. Поймите, что это и дайте понять это себе, а также и другим.

Вот каким должен быть саньясин; отбросившим все иллюзии, остающимся честным к своему существу, каким бы оно ни было. Тогда вдруг многие вещи становятся для вас возможными. Однажды вы разоблачены, истина разоблачена, потому что истина никогда не может быть закрыта.

Взгляните на этот маленький случай:

Байазид из Бистама — один из великих суфийских Мастеров.

С самого начала человек имел неправильное отношение. Он, должно быть, был очень расчетливым и хитрым человеком, иначе как бы он мог сосчитать? Моменты любви и молитвы? Как вы можете говорить: "30 лет я молился? Этот подсчет выдает деловой ум, 30 лет! — он подсчитывает, должно быть, он был человеком этого мира: жадным, расчетливым. Он двигался в мир иной, но его отношение оставалось все тем же: "Я постился так много дней, я произнес так много молитв — и все еще ничего не произошло?" В действительности, если вы знаете, что такое молитва, результат не имеет значения. Молитва сама есть результат. Цельность присуща ей. Вы молитесь — и этого достаточно! Потому что молитва это счастье, молитва — это экстаз. Достаточно её самой. Ничего другого не нужно. Но если вы не молитесь, тогда вы ждете результата. Тогда молитва становится средством для достижения некоторого исхода: понимания Бога, осознания Бога, или чего-либо еще. Но молитва никогда не становится средством для достижения какого-либо исхода. Молитва — сама по себе исход.

Все, что прекрасно — любовь, молитва, медитация — все они есть исход, сами по себе, они не есть средства для чего-то другого. И если вы превращаете их в средства, вы упускаете смысл. Наслаждайтесь ими!

Это так, как утром, когда вы гуляете, и солнце всходит, и рождается новый день, и жизнь воскресает. Все возрождается из ночной смерти, возрождается деревья» оживают птицы, дует свежий ветер. Вы совершаете внутреннюю прогулку и наслаждаетесь ею. Разве вы ведете дневник с записью: "Я гулял по утрам в течение 30 лет, и все еще ничего не произошло" Утренняя прогулка — это утренняя прогулка, сама по себе результат, это ей присуще. Вы наслаждаетесь ею! Каждая утренняя прогулка обогатила вас. Она не обогати! вас когда-нибудь в будущем: она обогащает вас прямо сейчас.

Жизнь всегда платит наличными — она не вексель, она не обещает вам. Жизнь — это наличные деньги: немедленно, здесь и сейчас она дает вам все, что может дать.

Если вы чувствуете себя счастливыми, вы начинаете петь или танцевать — разве вы подсчитываете это? Разве вы ведете дневник с записью: "30 лет я пел и танцевал и все еще не достиг никакого понимания Бога, ничего еще со мной не произошло? Вы вообще не танцевали. Вы вообще не танцор. Вы можете быть технарем, но вы не певец. И в этом разница между технарем и танцором.

Танцор танцует — и в этот момент все достигнуто, потому что в этот момент он потерян. Это умерло. Нет танцора. Существует танец, но в нем нет центра. Это волна в бесконечном океане, движущаяся, существующая, растворяющаяся — никого нет внутри, чтобы управлять шагами в танце.

Далее существует технарь, тренированный танцор: управляет он. Как бы ни был его танец совершенен, он мертв, потому что есть управитель. Тогда он будет подсчитывать: сколько…

Есть прекрасная история, которую я хотел бы рассказать вам. Это произошло в жизни великого индийского музыканта Тансена. Он жил при дворе великого императора Акбара — и был несравненен. Однажды Акбар спросил его: "Я не могу представить себе, что кто-то может тебя превзойти. Это кажется невозможным — ты, по-моему, последнее слово. Но когда бы я об этом ни подумал, в моем уме возникает мысль, что ты, должно быть, являлся учеником по отношению к Мастеру, от которого ты выучился, и кто знает, может быть, он превосходит тебя. Кто твой Мастер? Он еще жив? Если он жив, тогда пригласи его во дворец".

Тансен сказал: "Он жив, но его нельзя пригласить во дворец, потому что он как дикое животное. Вы не можете пригласить его во дворец, он ходит, как придется. Он не есть человек общества. Он — как ветер, или как облака. У него нет связи с обществом — бездомный скиталец. Более того: его нельзя пригласить спеть или сыграть. Это невозможно. Он поет, когда он чувствует. Когда он чувствует, он танцует. Мы пойдем к нему, подождем и понаблюдаем".

Акбар был так заинтересован, он пришел в восторг: "А его Мастер жив — это стоит того, чтобы поволноваться. Где бы он ни был, — сказал Акбар, — я пойду".

Он был бродячим факиром. Его звали Харидас. Тансен послал гонцов, чтобы выяснить его местонахождение. Его нашли в хижине около реки Ямуна. Акбар и Тансен пошли послушать его. Местные жители сказали: "Что-то около трех часов ночи, прямо в посреди ночи, он иногда поем и танцует. Однако весь день он сидит тихо". Итак, среди ночи Акбар и Тансен, спрятавшись, как воры позади дома, ждали — потому что, если бы он узнал, он мог не запеть.

Но Харидас начал петь и потом начал танцевать. Акбар был загипнотизирован. Он не мог произнести ни единого слова, потому что никакая оценка не была бы достаточной. Он непрерывно плакал. И когда они возвращались домой после окончания песни, он хранил молчание. Слезы продолжали катиться из глаз. Когда он пришел во дворец, он прямо на ступенях сказал Тансену: "Я думал, что никто не может превзойти тебя, я думал, ты уникален, но теперь я должен сказать тебе, что ты не идешь ни в какое сравнение с твоим Мастером. Отчего такая большая разница?"