Однако, точно так же как над условием пространства, созерцающая душа возвышается и над условием времени. Уже выше мы видели, что душа в состоянии созерцания может снова сделать для себя непосредственно наличным то, что вследствие протекшего времени- было совершенно удалено из ее бодрствующего сознания. Но еще интереснее по отношению к представлению вопрос, может ли человек иметь ясное сознание также и о том, что отделено от него во времени как будущее. На этот вопрос мы должны дать следующий ответ. Прежде всего мы можем сказать, что, подобно тому как представляющее сознание заблуждается, когда оно рассмотренное выше созерцание какого-либо — в силу своей

{152}

пространственной отдаленности совершенно недоступного для телесного глаза — единичного предмета считает за нечто более ценное, чем знание, состоящее из истин разума, — так же точно представление оказалось бы во власти подобного же рода заблуждения в том случае, если бы, основываясь на этом, стали думать, будто совершенно надежное и рассудочное определенное знание будущего есть нечто весьма высокое и что надо, ввиду недостатка такого знания у людей, подыскать мотивы для их утешения.

Напротив, следует сказать, что было бы до отчаяния скучно знать заранее с полной определенностью все повороты своей судьбы и переживать их затем по порядку все вместе и каждый в отдельности.

Однако подобного рода предвосхищающее знание относится к числу невероятных вещей, ибо то, что существует еще только как будущее, следовательно, как нечто, только в-себе-сущее, совсем не может стать предметом воспринимающего рассудочного познания, так как только уже существующее, только нечто, достигшее единичности чувственно наличного, может быть воспринимаемо. Во всяком случае человеческий дух способен возвышаться над знанием, занятым исключительно непосредственно данной в чувственном восприятии единичностью; но абсолютное возвышение над этим знанием имеет место только в понимающем познавании вечного, ибо вечное не вовлекается, подобно чувственно единичному, в процесс смены возникновения и уничтожения и не есть поэтому ни прошедшее, ни будущее, но возвышающееся над временем, абсолютно настоящее, содержащее в себе все его различия как внутренне снятые.

Напротив, в магнетическом состоянии может иметь место только условное возвышение над знанием непосредственно настоящего; обнаруживающееся в этом состоянии предвосхищающее знание относится всегда только к единичному кругу существования ясновидящего, в особенности к его индивидуальной болезненной предрасположенности, и — что касается формы — не имеет необходимой связи и определенной достоверности объективного рассудочного сознания. Ясновидящий находится в некотором состоянии сосредоточения и созерцает эту свою внутренне-собранную, ярко выраженную жизнь концентрированным способом. В определенности этого сосредоточения содержатся также в скрытом виде определения пространства и времени. Сами по себе, однако, эти формы внеположности не постигаются погруженной в свое внутреннее существо душой ясновидящего; это осуществляется только объективным сознанием, противопоставляющим свою действительность самому себе в качестве внешнего мира. Но так как ясновидящий есть в то же время и представляющее существо, то упомянутые, включенные в его концентрированную жизнь, определения он должен вынести также и вовне, или, что то же самое, свое состояние переместить изнутри вовне, в формы пространства и времени, и вообще истолковать его но способу бодрствующего сознания. Отсюда ясно,

{153}

в каком смысле предчувствующее созерцание содержит внутри себя опосредствование времени, между тем как оно же, с другой стороны, и не нуждается в этом опосредствовании и именно потому оказывается способным проникать в будущее. Но количества будущего времени, содержащегося в том состоянии, которое стало предметом созерцания, не есть, однако, нечто само по себе прочное, но только род и способ качества предчувствованного содержания — нечто, в такой же мере составляющее принадлежность этого качества, в какой, например, промежуток времени в течение трех или четырех дней принадлежит к определенным свойствам лихорадки. Выявление этого качества времени состоит поэтому в развивающемся вхождении в интенсивную суть того, что стало предметом созерцания. При этом развитии открывается возможность бесконечных заблуждений. Время никогда не указывается ясновидящими точно; напротив, в большинстве случаев высказывания таких людей, относящиеся к будущему, совершенно не оправдываются; в особенности если содержанием этих прозрений будут события, зависящие от свободной воли других лиц.

Что ясновидящие именно в упомянутом пункте часто ошибаются, это совершенно естественно; ибо они прозревают будущее исключительно только сообразно со своим совершенно неопределенным случайным ощущением, которое при одних обстоятельствах определяется так, а при других совершенно иначе, истолковывая содержание, ставшее предметом созерцания, столь же неопределенным и случайным способом. С другой стороны, однако, никоим образом нельзя отрицать того, что встречаются относящиеся сюда и действительно оправдывающиеся на деле в высшей степени изумительные предчувствия и видения. Так, некоторые лица просыпались и бывали вынуждены покинуть ту или иную комнату или дом вследствие имевшегося у них предчувствия разрушения дома или потолка в комнате, впоследствии действительно наступавшего. Так и про моряков рассказывают, что у них нередко возникает верное предчувствие бури, для приближения которой их рассудочное сознание еще не в состоянии было указать никакого признака. Утверждают также, что многие люди заранее предсказывали час своей кончины. Преимущественно в горных местностях Шотландии, а также в Голландии и Вестфалии приходится часто встречаться с примерами предчувствий будущего. Но в особенности у горных жителей Шотландии способность так называемого второго зрения (second sight) еще и поныне не представляет собой какой-либо редкости. Лица, одаренные этой способностью, видят себя в удвоенном виде, они уже заранее видят себя в таких отношениях и состояниях, в которых они окажутся лишь позднее. Для разъяснения этого удивительного явления можно сказать следующее. Как уже было замечено, это second sight было в Шотландии прежде гораздо более частым явлением, чем теперь.

Следовательно, для его возникновения, повидимому, необходим

{154}

особый уровень духовного развития, — и именно в равной мере далекий как от состояния грубости, так и от состояния высокой культуры. Находясь на этом уровне, люди не преследуют еще никаких всеобщих целей, но интересуются только своими индивидуальными отношениями и достигают своих случайных, особых целей без основательного понимания природы отношений, подлежащих их рассмотрению, в косном подражании древней традиции, — и в силу этого, не заботясь о познании всеобщего и необходимого, занимаются только единичным и случайным. Как раз благодаря этой погруженности духа в единичное и случайное люди часто и делаются, повидимому, способными к созерцанию некоторого, еще скрытого в будущем, единичного события, в особенности, если это последнее не является для них безразличным. — Между тем по отношению как к этому, так и к другим подобным явлениям, само собой понятно, что философия не может ставить своей задачей объяснить все единичные, часто недостаточно удостоверенные, а напротив, в высшей степени сомнительные обстоятельства; в философском рассмотрении мы скорее должны, как мы это сделали выше, ограничиться тем, чтобы выдвинуть те главные руководящие точки зрения, которых следует придерживаться при объяснении интересующих нас здесь явлений.

C) В то время как в созерцании, рассмотренном под номером A), душа, замкнутая в своем внутреннем существе, делает для себя наличным только некоторое, уже принадлежащее ей содержание, и в то время как она, напротив, в отношении материала, рассмотренного под номером B), является погруженной в созерцание единичного внешнего обстоятельства, — она, в-третьих, в созерцающем знании своего собственного внутреннего существа, своего душевного и телесного состояния, снова из упомянутого выше отношения к внешнему возвращается назад к себе самой.