Шрифт:
Да, это я могу подтвердить, в один из своих приездов в Кил он жил у меня и все время читал двухтомник Клюева.
Вот видите. Потом мы с ним заговорили о новых "деревенщиках", о Бокове и о Рубцове. Сравните стихотворение Бродского:
Ты забыла деревню, затерянную в болотах заселенной губернии, где чучел на огородах отродясь не держат — не те там злаки, и дорогой тоже все гати да буераки…И стихотворение Николая Клюева, которое в другой ритмике написано:
В заборной щели солнышка кусок — Стихов веретено, влюбленности исток, И мертвых кашек в воздухе дымок… Оранжевый сентябрь плетет себе венок…Здесь он полностью раскрылся.
Вы описываете молодого Бродского почти как сумасшедшего: "Лицо, заросшее желтой, рыжей щетиной… рыжая взлохмаченная голова… картавый, каркающий, зловещий, завывающий голос, безумные глаза…" И это о человеке — холодном и рациональном?
Холодным он никогда не был. Становился надменно- презрительным или саркастичным к людям, которые ранили его ум или сердце. Но не холодным. Он был очень эмоционален и — одновременно — предельно рационален.
Бродский был открыт мировой поэзии еще живя в России. Какими качествами должен обладать поэт, чтобы вобрать в себя опыт мировой поэзии и преобразить его?
Знал он много в литературе. Особенно хорошо вначале русских футуристов, конструктивистов и обэриутов. Позднее пришел к классикам и современникам в английской поэзии. Потом приник к польской поэзии. Но ведь и вы, Валентина, и я можем назвать дюжину высокоэрудированных писателей, которые не поднялись выше стандарта профессиональности. Тут другое необходимо. Иосиф достиг максимальной в нашем поколении высоты полета, которая давала ему невиданный обзор. Он увидел всю красоту мировой поэзии и все скалы, завалившие в античности намеченные дороги поэзии. Он, как Антей, поднял эти скалы, отбросил их, преобразовал русскую и мировую поэзию. Теперь нельзя сочинять, не оглядываясь на его подвиг.
Вы называете его стихи "голосом болеющей совести", с чем многие русские согласятся. Но применимо ли ваше определение к его английским стихам?
Ничего не могу сказать о стихах Иосифа, написанных (в оригинале) по-английски. Я недостаточно силен в английском, чтобы судить об этих его стихах. Переводы же Иосифа собственных стихов на английский я сверял. Они вполне адекватны.
Считаете ли вы, что поэзия Бродского менее биографична, чем других поэтов?
Вся его любовная лирика предельно биографична. Скажем, стихотворение "Любовь": "Я дважды пробуждался этой ночью…" Или стихотворение из книги "Примечания папоротника" — "Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером…". Да весь раздел "Часть речи" автобиографичен с гениальными стихами, которые я твержу, как молитву: "Ты забыла деревню, затерянную в болотах…" Да и множество других абсолютно автобиографично. Даже когда он надевает маски Жукова, Марии Стюарт или римского патриция.
Поясняют ли обстоятельства жизни Бродского его стихи?
Этот вопрос, Валентина, кровно связан с предыдущим. Да, при доброжелательном и внимательном чтении стихи Бродского многое дают его биографам, читателям, исследователям его творчества.
Где, по-вашему, зарыто зерно его поэтической философии?
По-моему, он — футуролог смерти. Вся его поэзия с начала и до последних стихотворений — это ностальгия по смерти.
ВИКТОР ГОЛЫШЕВ [58] , СЕНТЯБРЬ 2004, МОСКВА
58
Виктор Петрович Голышев (род. в 1937 г.) — переводчик, член Союза писателей СССР с 1970 года С 1992 года преподает художественный перевод в Литературном институте им. Горького. Библиография переводов Голышева включает свыше 50 английских и американских писателей, среди них самые знаменитые Джеймс Джойс, Уильям Фолкнер, Джон Стейнбек, Джорж Оруэлл. Он также переводил Владимира Набокова и Иосифа Бродского.
Как рано вы познакомились с Бродским и где?
Мы познакомились, если не ошибаюсь, в январе 1964 года в Тарусе. В это время его уже всерьез преследовали в Ленинграде, и его московские друзья прислали его к нам в дом отсидеться. Он пожил в Тарусе, наверное, недели две, если не меньше, но ему понадобилось в Ленинград, и там его арестовали.
Его пребывание в Тарусе, видимо, приходится на конец января — первую половину февраля, потому что его арестовали? 13 февраля 1964 года, сразу после возвращения из Москвы. Он часто останавливался в вашем доме, приезжая в Москву. Каким он был гостем?
Замечательным, легким гостем. Семья радовалась, когда он приезжал. С ним никогда не было скучно или затруднительно, за ним не надо было как-то ухаживать и развлекать его. Мы никогда не спорили — спор возникает, когда люди задерживаются на одном определенном уровне рассуждений. Он всегда имел в виду более высокий или общий уровень, над конкретной темой, а за ним еще один и т. д. Поэтому спорный вопрос снимался. "Малых правд пустая пря", как сказал Ходасевич, его не увлекала. А когда ему хотелось поесть что-то особенное, он шел на улицу Красина (минут пять) и покупал себе пельмени.