— Серьезность к лицу старикам и государственным мужам.

— А также воинам и тем, кто облечен властью. Когда я познакомилась с тобой, почувствовала влечение к тебе, то поняла, что все, кого я знала прежде, — просто мальчишки. Вероятно, теперь мне нравятся люди постарше.

Хойт смотрел на девушку. Между ними на столе стояло вино и лежал рисунок. И все равно такой близости он еще никогда не испытывал.

— Странное чувство: вот так сидеть с тобой в этом доме, моем и одновременно чужом, в этом мире, моем и одновременно чужом, где единственное мое желание — ты.

Гленна встала, подошла к нему, обняла. Он склонил голову к ней на грудь, слушая биение ее сердца.

— Тебе спокойно?

— Да. Но ты так мне нужна. И я не могу больше сдерживаться.

Она склонила голову, закрыла глаза и прижалась щекой к его волосам.

— Давай поступим, как обычные люди. Хотя бы остаток этой ночи проведем как обычные люди, потому что я не хочу оставаться одна в темноте. — Она обхватила ладонями его лицо и повернула к себе. — Возьми меня к себе в постель.

Хойт поднялся, потянув ее за собой.

— За тысячу лет ничего не изменилось, правда?

Она засмеялась.

— Кое-что всегда остается неизменным.

Держась за руки, они направились к двери.

— У меня было не так много женщин. Я ведь серьезный человек.

— А у меня — не так много мужчин. Я разумная женщина. — У двери своей комнаты она с хитрой улыбкой повернулась к нему. — Надеюсь, мы справимся.

— Подожди. — Хойт притянул ее к себе и поцеловал в губы. Она почувствовала жар, наполненный пульсирующей магической силой.

Потом он открыл дверь.

Гленна увидела, что он зажег свечи, огромное количество свечей, так что комната наполнилась золотистым светом и нежным ароматом. Камин тоже горел — ровным, неярким пламенем.

Это глубоко тронуло ее, а по коже пробежала дрожь предвкушения близости.

— Прекрасное начало. Спасибо. — Услышав щелчок замка, она прижала руку к сердцу. — Я волнуюсь. Все так неожиданно. Никогда так не волновалась. Даже в первый раз.

Хойта не остановило ее волнение. Сказать по правде, оно только усиливало его страсть.

— Твои губы… Такие чувственные. — Он провел пальцем по нижней губе девушки. — Я целовал их во сне. Ты отвлекала меня, даже когда тебя не было рядом.

— Это тебя беспокоит. — Она обняла его за шею. — Я так рада.

Гленна прижалась к нему, наблюдая, как его взгляд скользит к ее губам, останавливается, затем снова поднимается. Дыхание Хойта смешалось с ее дыханием, сердца забились в унисон. Их губы встретились, и они на мгновение замерли. И растворились друг в друге.

Что-то затрепетало у нее внутри — десятки бархатных крыльев желания. Воздух по-прежнему гудел, наполненный магической силой.

Ладони Хойта коснулись ее волос, нетерпеливым жестом убрав их с лица, и Гленна задрожала в ожидании. Его губы оторвались от ее губ, скользнули по лицу, нашли пульсирующую жилку на шее.

Она способна поглотить его полностью. Хойт понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Неистовое влечение к ней могло увести его в неведомые глубины. Но каким бы ни оказался тот мир, Хойт знал, что она всегда будет рядом.

Он гладил ладонями ее тело, словно растворяясь в нем. Гленна вновь жадно приникла к его губам. Затем отступила, и он услышал ее прерывистое дыхание. В мерцающем свете свечей она принялась расстегивать рубашку.

Под рубашкой оказалось что-то белое и кружевное, приподнимавшее грудь, словно предлагая ему. Под брюками, соскользнувшими со стройных бедер, тоже оказались кружева — соблазнительный треугольник, скрывавший низ живота и открывавший бедра почти до самой талии.

— Женщины — умнейшие существа, — пробормотал Хойт, кончиком пальца касаясь кружев. Почувствовав, как вздрогнула Гленна, он улыбнулся. — Мне нравится твой наряд. Ты всегда носишь это под одеждой?

— Нет. По настроению.

— Мне нравится, когда у тебя такое настроение. — Большими пальцами он провел по кружевам, прикрывавшим грудь.

Голова Гленны откинулась назад.

— О боже.

— Тебе приятно. А так? — Он проделал то же самое с кружевами, скрывавшими низ живота, наблюдая за лицом Гленны.

Нежная кожа, тонкая и гладкая. А под ней сильные мышцы. Восхитительно.

— Дай к тебе прикоснуться. Твое тело прекрасно.

Она откинулась назад, ухватившись за стойку кровати.

— Пожалуйста.

Ладони Хойта скользили по ее коже, вызывая легкую дрожь. Пальцы двигались все увереннее, и с ее губ сорвался стон. Гленна чувствовала, что кости как будто размягчаются под руками мага, а мышцы становятся податливыми, словно желе. Она не сопротивлялась этому медленному, завораживающему наслаждению — триумф и одновременно капитуляция.