Она сурово посмотрела на Дона. Тот уже стоял на нижней полке, с трудом сохраняя равновесие.

– Желаю счастья, – тихо сказал он.

Из сервировочной Дон прихватил пару белых махровых полотенец. Он обернул руки и ухватился за края оконной рамы. Попытался подтянуться, но подтягивался он последний раз еще раньше, чем бегал. Силы в руках не хватало. Он позвал на помощь Эву. Она подтолкнула его, и он, ища опору, поставил ногу ей на плечо.

– Не особенно вежливо…

Отталкиваясь от ее плеча, он не был уверен, произнесла ли Эва эти слова, или он просто-напросто подслушал собственную мысль…

Как бы то ни было, усилия принесли плоды – ему удалось протащить грудную клетку через оконный проем. Выбирая остатки стекла из рамы, он явно снебрежничал – острый осколок процарапал по животу. Дон огляделся.

По левую руку маячил деревянный фасад виллы. Направо – густые заросли какого-то садового кустарника. Он начал вывинчиваться из узкого окна и, наконец, оказался на корточках на влажной земле… Сел, обессиленно прислонился спиной к стене и отряхнул руки.

– Ну и как там? – услышал он шепот из погреба и сунул голову в окно.

Эва обеспокоенно и укоризненно смотрела на него снизу вверх. Она так и стояла со скрещенными на груди руками.

– Я была уверена, что ты не всерьез, – прошипела она.

Было заметно, что она старается шипеть как можно тише.

– Но твоя помощь была неоценима… – похвалил ее Дон.

Эва кивнула и огляделась.

– Так ты остаешься?

– Я…

Он протянула ей руку.

Эва наконец сменила наполеоновскую позу и сделала неуверенный шаг к окну. Дон взял ее за запястье, и она неожиданно легко поднялась на нижнюю полку. Теперь он смог ухватить ее за обе руки и, упершись в подоконник, начал поднимать наверх. Ему показалось, что он поднимает ребенка, – настолько невесомым было ее тело.

Он уже почти вытащил Эву наружу, как вдруг она сдавленно вскрикнула и начала дергать ногой, будто зацепилась за что-то. Наконец ей удалось выскользнуть из окна.

Она провела по ноге ладонью и протянула руку Дону. В темноте не видно, что там. Он потрогал руку – рука была в крови.

– Я порезалась, – сказала Эва, тяжело дыша. – Ты там пооставлял осколков… халтурщик.

Дон не нашелся, что ответить. Вместо возражений он взял одно из прихваченных полотенец и прижал к ране. Действительно, сразу под коленкой был глубокий, примерно дециметровый порез. Эва сильно сжала его руку – видимо, от боли.

Дон продолжал прижимать полотенце к ране, когда вдруг услышал звук шагов.

– Кто-то идет, – шепнул он.

Эва плотно сжала губы, пытаясь удержать шумное дыхание.

Пригибаясь, Дон подкрался к кустарнику и отодвинул ветку.

На террасе в свете фонарей стоял редковолосый сэповец. Он достал сигарету, чиркнул зажигалкой и затянулся. Отсюда хорошо был виден разгорающийся уголек сигареты.

Сэповец стоял всего в десяти – пятнадцати метрах от кустов. Дон чувствовал едкий запах табака. Чуть поодаль, на площадке для разворота, стоял серебристый универсал, на котором их сюда привезли.

Сэповец докурил сигарету, вытряс из пачки еще одну и сунул в рот.

Дон начал лихорадочно копаться в сумке, соображая, что бы он мог использовать, как оружие. Эва за спиной осторожно, почти беззвучно поменяла положение, но этого хватило. Сэповец выбросил сигарету и насторожился, глядя в их сторону.

Дон был совершенно уверен, что они обнаружены. О, дьявол…

Но нет, кажется, обошлось. У него еще было время.

Дон мысленно похлопал себя по плечу с одобрением – он настолько хорошо знал содержимое своей сумки, что через несколько секунд пластиковая упаковка с одноразовым шприцем была у него в руке. Он начал беззвучно пятиться назад… должно быть, не совсем беззвучно, потому что редковолосый услышал.

Его схватили за правую руку и поволокли к террасе, ближе к свету. Дон отчаянно отбивался, колотя башмаками по ногам редковолосого. В какую-то секунду хватка ослабела. Дону удалось зубами сорвать предохранительный колпачок со шприца, и он с размаху всадил его в шею сэповца.

Всадил достаточно глубоко, никаких сомнений – редковолосый взвизгнул и остановился. Но что-то было не так. Сэповец стоял на ногах как вкопанный и удерживал Дона так же крепко, как и за минуту до этого.