Прибытию Орлова в испанскую столицу предшествовал приезд туда нового советского посла Марселя Розенберга в сопровождении делегации военно-морских, военных и военно-воздушных атташе во главе с генералом Яном Берзиным, ранее возглавлявшим разведку Красной Армии. Артур Сташевский был назначен главой торгпредства и фактически стал политическим комиссаром Сталина, а поддержка в боевых действиях была возложена на генерала Эмиля Клебера. Это был псевдоним ветерана гражданской войны, уроженца Австрии Григория Штерна. Закаленный в битвах, бывший ко-минтерновский агент, действовавший в Китае и Соединенных Штатах, Штерн, имея паспорт канадца по имени Клебер, стал командующим всеми интернациональными войсками.

16 сентября 1936 г., когда Орлов по приезде зашел доложиться в советское представительство в Мадриде (размещавшееся в отеле «Гэйлорд» неподалеку от Прадо), он обнаружил большую группу советских консультантов, маскирующихся под дипломатов, журналистов и экономических советников. Несмотря на то что он был главой резидентуры НКВД в Мадриде, его представили испанскому премьеру, военному министру и начальнику штаба армии как атташе по политическим вопросам. Испанцам было сказано, что вновь прибывший бригадный генерал будет отвечать за «подготовку и представление докладов». На самом же деле Орлову были предоставлены неограниченные полномочия в руководстве контрразведкой и внутренней безопасностью. Как он впоследствии признавался ФБР, его положение «делало его самым главным советским официальным лицом в Испании, хотя для внешнего мира главным русским официальным лицом считался советский посол» [539] .

Несмотря на все полномочия Орлова, его первые сообщения в Москву отражали возникшие у него серьезные сомнения относительно его миссии, поскольку первое впечатление от военных и политических проблем, стоящих перед республиканцами, не было обнадеживающим. Вооруженные силы республиканцев были организованы по принципу комитетов милиции, показавших свою неэффективность в борьбе против иностранных легионов из Марокко, которые привел с собой Франко. Это закаленное в боях ядро франкистской армии уже быстро продвигалось на север, к Мадриду. Орлов обнаружил, что авторитет республиканского правительства подрывался создающимися и распадающимися многопартийными альянсами и своенравной независимостью провинциальных администраций. Что же касается безопасности и разведки — основных областей, представляющих интерес для НКВД, то там наблюдалась та же картина, если судить по пессимистичному первому сообщению, которое Орлов отправил в Центр 15 октября 1936 г.:

«Общая оценка: единой службы безопасности нет, т. к. правительство считает это дело не очень моральным. Каждая партия сама создала свою службу безопасности. В том учреждении, что есть у правительства, много бывших полицейских, настроенных профашистски. Нашу помощь принимают Любезно, но саботируют работу, столь необходимую потребителям страны» [540] . — Республиканское правительство было близко к падению 6 ноября 1936 г., когда кабинет решил, что настало время эвакуировать столицу. Дороги из Мадрида были забиты толпами государственных служащих, министров и политиков, принадлежавших ко всем партиям, и грузовиками, набитыми архивными папками всех правительственных департаментов, которые перевозили их в Валенсию. Близость франкистских войск повергла в панику даже советского посла, который отдал приказ об эвакуации посольства. Некоторое время спустя единственным сотрудником, которого журналист Луис Фишер нашел в тот день в отеле «Гэйлорд», был генерал Орлов, посоветовавший американскому репортеру: «Уезжайте как можно скорее. Фронта нет. Мадрид сам является фронтом» [541] .

В то время как генерала Орлова оставили в одиночку готовиться к обороне советского посольства, его товарищ на передовой, генерал Клебер, спасал республиканскую армию от поражения, собирал под свою команду для обороны Мадрида разрозненные отряды и подразделения милиции. Понимая, что республиканское правительство падет, если будет, потеряна столица, коминтерновские лидеры из всех уголков Европы спешили на выручку и настоятельно требовали от Москвы немедленно послать военную помощь. К их публичным требованиям добавился презрительный голос Троцкого, который из своей норвежской ссылки пророчил, что Сталин будет по-прежнему «предавать испанскую революцию» [542] . Однако не троцкистский призыв к Советскому Союзу оказать поддержку международному коммунистическому движению заставил советского диктатора прийти на выручку республиканцам: это было его желание контролировать испанское правительство. Фактически НКВД уже получил указание организовать отправку оружия из СССР к 16 октября, когда Сталин телеграфировал Хосе Диасу, лидеру испанской коммунистической партии: «Испанская война — это не частное дело испанцев. Это общее дело всего передового и прогрессивного человечества» [543] .

Шестнадцать советских грузовых судов вышли из черноморского порта Одесса, направляясь в Средиземное море. К началу ноября они благополучно достигли порта Картахена, находящегося в руках республиканцев, где выгрузили на берег более сотни танков и самолетов, а также тысячи галлонов крайне необходимого горючего. Хотя для того, чтобы победить Франко, требовалась военная помощь в значительно больших объемах, первое выполненное Сталиным обещание советской поддержки оказалось важным моральным стимулом для испанских республиканцев. Советские поставки означали, что лоялисты больше не были одиноки в борьбе против националистической армии, которая получала все возрастающий поток вооружений от Германии и Италии.

«Теперь Мадрид не падет, — заявил премьер-министр Ларго Кабальеро, — теперь начнется война, поскольку у нас имеются необходимые материалы» [544] . Его слова были подкреплены позднее в том же месяце прибытием нескольких сотен советских военных специалистов и следующей партии вооружений. Орлов и его товарищи из советских ВВС и армии, направленные в Испанию, возмущались приказом Сталина военному персоналу «держаться вне зоны артобстрела». Танки «Т-10» и русские истребители вскоре доказали, что они являются более чем достойным соперником германской и итальянской техники [545] . Даже в руках наскоро обученных республиканских танковых экипажей и летчиков огневая мощь и маневренность советской техники, как это подтвердилось во время декабрьских боёв за Мадрид, превосходили танки и самолеты националистической армии.

К началу 1937 года стало ясно, что франкистским силам не удалось сломить оборону испанской столицы. Ответственность за оборону была возложена на генерала Клебера и его советских офицеров. В результате организованного ими упорного сопротивления националисты к концу января все еще не получили психологически важный контроль над городом. Затем прибыли отряды интернациональной бригады, чтобы помочь республиканским силам повернуть вспять атакующих националистов. Бригада, ядро которой составляли 500 коммунистов-эмигрантов, направленных в Мадрид из СССР, представляла собой вдохновленные Коминтерном силы добровольцев, набранных при содействии компартий разных стран. Тысячи новобранцев направлялись в Испанию из Европы и Соединенных Штатов. Многие из них были честными людьми, придерживавшимися левых взглядов, которыми двигали соображения совести. Они проходили обучение и сражались главным образом под руководством офицеров Красной Армии [546] . После того как удалось удержать Мадрид, стало ясно, что советские вооружения и советники перевесили чашу весов в пользу республиканцев. Сталин намеревался сделать так, чтобы испанские республиканцы дорого заплатили за его поддержку. Орлов и группа советских консультантов в Испании приступили к не слишком деликатному процессу «сталинизации». Авторитет коммунистической фракции в правительстве был укреплен с помощью тайной полиции, созданной по образцу НКВД, которая получила указания запугивать, подвергать арестам и ликвидировать оппозиционные элементы. Процесс этот ускорился, поскольку советская помощь, позволившая удержать Мадрид, необычайно повысила престиж СССР и способствовала быстрому росту числа сторонников компартии в Испании.