Я заметил, что в 60-е гг. при обсуждении возможности использования UF6 в качестве делящегося вещества в ядерных энергоустановках важный чиновник МСМ будто бы сказал: "Только этого говна нам и не хватает". Эта реплика фактически и определила на многие годы отношение в МСМ к этим работам.

А.Д. спросил, каким же образом нам удавалось заниматься этими проблемами. Я ответил, что по служебному положению и ведомственной принадлежности мы находились далеко от тех, кто определял политику в области ядерной энергетики, да и работа наша носила, по существу, инициативный характер.

А.Д. заметил, что люди в МСМ считают себя «практическими», что и довело их до Чернобыля. В заключение я поблагодарил А.Д. за встречу, а он меня за информацию.

На этом заканчивается моя запись разговора с А.Д.Сильное впечатление на меня произвела естественность и подготовки этой встречи, и самого разговора. Но это была особая естественность. Это была естественность в неестественное время и при неестественных обстоятельствах. Когда я договаривался с А.Д. по телефону о встрече, я слышал, как долго А.Д., советуясь с Еленой Георгиевной, буквально выкраивал время для этой встречи, так как практически все его время было занято другими, очень важными для него делами. И то, что А.Д. нашел время для этой встречи, показывает, какое большое значение он придавал разработке безопасной и экологически чистой энергетики. Михаил Львович Левин, которому я глубоко признателен за его содействие встрече с А.Д., говорил мне, что А.Д. был доволен полученной информацией.

Для меня эта встреча была очень важным событием. На ней я обсудил интересовавшие меня проблемы не только с ученым, пользующимся высочайшим научным авторитетом, но и с человеком, который смог выстоять в чрезвычайно сложных условиях нашей прежней жизни и при этом находил силы помогать другим.

"Это улица, где живет семья того русского", — сказал таксист, когда я назвал ему адрес в Ньютоне.

"Андрей Сахаров", — ответил я.

"Точно, он. О нем говорили по ТВ вчера вечером".

Службы новостей уделили первому приезду Сахарова в США такое внимание, какого обычно удостаивались лишь немногие знаменитые спортсмены и актеры. Со времен Альберта Эйнштейна такого интереса всех слоев общества к жизни одного ученого не было. И все же я не ждал такой реакции на одно лишь название улицы.

Следующее замечание таксиста помогло разгадать загадку: "Двоюродная сестра моей жены живет через два дома от его семьи. Она говорила, что вчера там была куча репортеров". Такси вырвалось из аэропорта Логан и быстро неслось к тоннелю Самнера в дневном потоке машин.

Это было в понедельник, 7 ноября 1988 г. Почти за неделю до этого я с сожалением отказался от своего, казалось, единственного шанса лично встретиться с Сахаровым — на обеде в Национальной академии наук, назначенном на 13 ноября. Я никак не успевал в Вашингтон. Но сейчас — иное дело. В предыдущую среду я узнал, что мне звонила Таня Янкелевич. "Она составляет программу визита профессора Сахарова", — сказала моя секретарша. "Он хотел бы встретиться с вами лично и как можно скорее", — добавила она и перечислила несколько свободных промежутков времени до и после различных мероприятий в его честь.

Я позвонил в Ньютон и поговорил с Таней. "Он хочет встретиться с вами до своей поездки в Вашингтон".

"Почему со мной? — спросил я. — Может быть, он считает, что я имею официальное отношение к его визиту?"

"Он хочет услышать от кого-либо, кому он может доверять, возможные аргументы в пользу СОИ, чтобы быть к ним готовым. Он просил меня пригласить вас".

Я был озадачен. Что я на самом деле знаю о СОИ? Стратегическая оборонная инициатива Рональда Рейгана, более известная как "Звездные войны", вызвала множество споров. Спорящие в основном были заняты лихорадочным поиском фактов в поддержку именно той точки зрения, которую уже приняли. Многие из них обладали академическими регалиями, но в любом случае эти состязания в крике имели мало общего с научной объективностью.

Как и большинство известных мне ученых, я считал СОИ чисто умозрительной идеей, но руководствовался при этом скорее чутьем, чем знанием. Единственное серьезное исследование СОИ проводилось двумя выдающимися физиками-лазерщиками при содействии Американского физического общества. Это исследование, похоже, исключало возможность сбить атакующую ракету в космосе.

Но Сахаров, конечно, уже знал об этом исследовании и, вероятно, читал отчет о нем внимательнее, чем я. Что я мог ему рассказать после этого? Я встречался лицом к лицу с двумя самыми непробиваемыми сторонниками СОИ — Рональдом Рейганом и Эдвардом Теллером. Тема СОИ возникла оба раза, и оба раза престиж "Звездных войн" в глазах общественности только вырос — таковы уж были обстоятельства этих встреч.

В то время как научное сообщество почти единодушно полагало, что СОИ неосуществима, любовь американцев к "хорошим новостям" обеспечила программе лучшую прессу, чем позволяли факты. Чем мог я в данных обстоятельствах помочь Сахарову, когда против него была такая сила?

Мы уже ехали по тихой улице в Ньютоне, по обеим сторонам которой стояли маленькие домики на одну семью. Водитель остановился у одного из них, который ничем не отличался от соседних. Возле дома не было никого.

Я еще раз уточнил адрес, вылез из такси и позвонил в дверь. Мне открыла молодая женщина, которую я не узнал, но я видел Таню только один раз и потому не был вполне уверен. К счастью, она избавила меня от замешательства, сказав, что Янкелевичи сейчас спустятся. Тут же появилась Таня и провела меня в гостиную.