Альтшулер Борис Львович
Шрифт:
— Адик, по-моему, ты промазал.
— Да, но если бы я попал, какой это был бы удар!
Как-то меня командировали в Москву в группу Л.Д.Ландау, которая занималась численным решением математических задач, составленных нашей группой. Срочно нужны были промежуточные результаты. Я впервые встретился и разговаривал со Львом Давидовичем, и он, проводив меня в помещение своей группы, сказал: "Сейчас я познакомлю вас с нашими ребятами". Мне было тогда 25 лет, и я непринужденно разговаривал часа два с «ребятами», которые, правда, показались мне постарше меня (у одного была большая лысина, у другого оставался еще заметный пушок на голове). Помню, они очень интересовались А.Д., стараясь понять, какого ранга он физик, с кем его можно сравнить. Для меня тогда в СССР не существовало более талантливого физика, чем он.
Попутно я должен был выполнить некоторую деликатную миссию: дело в том, что задание, результатами которого я интересовался, было составлено А.Д. и мною, точнее, он набросал эскиз, а я проконтролировал его и наполнил необходимыми подробностями. При этом оказалось, что А.Д. забыл написать один важный член дифференциального уравнения в частных производных, а я этой ошибки не заметил. Когда позднее мы ее обнаружили, я сильно огорчился и хотел послать в Москву исправление, но А.Д. сказал, что там люди квалифицированные, с этим уравнением дело имели и ошибку исправят. Так оно и оказалось. Мои собеседники были явно польщены, когда я передал им слова А.Д. Перед моим уходом между ними возникла небольшая дискус-сия- кому подписывать мой пропуск. Оказалось, что один из них был Е.М.Лифшиц, а другой — И.М.Халатников.
Вскоре после смерти Сталина на часто возникавший вопрос, что же теперь будет, А.Д. как-то заметил: "А ничего, все пойдет по-старому, сложная система подчиняется своим внутренним законам и сама себя поддерживает". И добавил, что отдельный человек, даже высокопоставленный, влияет лишь на ближайшее окружение. Вообще же в эти годы А.Д. был политически пассивен. У нас в отделе работал В.Н.Климов, сотрудник более молодой, чем А.Д., и, кажется, член партии (он трагически погиб в горах, не достигнув и 30 лет). Валя читал газеты с «карандашом», многое умел видеть между строк и открыто иронизировал над противоречиями и ложью, которые тогда распространялись в печати. Иногда даже "качал права". Его неоднократно вызывали в горком (у нас он назывался "политотдел"), прорабатывали и, слава Богу, отпускали. Все мы по-человечески его понимали, но смотрели на эту «деятельность» с некоторым удивлением, считая ее бесполезной и опасной. Мне кажется, что так же относился к ней и А.Д., хотя я никогда не слышал от него ни ее одобрения, ни осуждения. По существу, Валя был для многих из нас первым «инакомыслящим» или даже «правозащитником», а ведь время было бериевское.
После успешного испытания первого варианта советской водородной бомбы И.Е.Тамм покинул объект и полностью сосредоточился на работе в Теоретическом отделе ФИАНа, куда в 1955 г. перевел и меня. Поэтому, если не считать редких встреч, в моем общении с А.Д. появилась пауза вплоть до 1969 г., когда и он вернулся в Теоретический отдел ФИАНа. В эти годы (1956–1969) А.Д. продолжал работать над совершенствованием термоядерного оружия, за что был удостоен еще двух Звезд Героя Социалистического Труда, однако все большее внимание уделял он и работе по открытой тематике — мюонному катализу ядерных реакций (работа 1957 г.), барионной асимметрии Вселенной (1967), связи гравитации с физикой элементарных частиц (1967), обсуждению
В последние годы в связи с поисками распада протона его работа о барионной асимметрии Вселенной получила очень широкое признание, т. к. в ней впервые такой распад предсказывался. А.Д. исходит из модели горячей расширяющейся Вселенной и показывает, что для возникновения наблюдаемой барионной асимметрии Вселенной необходимы три условия:
1) существование взаимодействий, в которых не сохраняется барионное число;
2) нарушение в этих взаимодействиях зарядовой (С) и комбинированной (СР) четностей;
3) нахождение Вселенной вдали от теплового равновесия.
Поскольку реакции с изменением барионного числа никогда не наблюдались, А.Д. предполагает, что взаимодействия между кварками и лептонами, не сохраняющие барионное число, осуществляются промежуточными дробнозаряженными бозонами крайне большой массы порядка планковской. Поэтому такие реакции интенсивно идут только при грандиозных энергиях или когда Вселенная имела температуру порядка или выше пороговой температуры рождения промежуточных бозонов. Это означает также, что такие X-мезоны могут распадаться по каналам с разными барионными числами B1 и B2 и относительными вероятностями r и 1-r. Тогда распад системы
если вероятности r и
Однако, если Вселенная при таких температурах находится в тепловом равновесии, то количество барионов обязательно должно быть равно количеству антибарионов. Это является следствием СРТ-теоремы, согласно которой массы и времена жизни частиц и античастиц должны быть одинаковыми, а их распределения пропорциональны exp(-М/kT). Так как Вселенная нестационарна и очень быстро выходит из теплового равновесия, то это делает предложенный А.Д. механизм нарушения ее барионной симметрии эффективным.
В 1967 г. А.Д. опубликовал очень интересную статью "Вакуумные квантовые флуктуации в искривленном пространстве и теория гравитации" [1]. Для понимания этой работы нужно вспомнить, что, согласно Эйнштейну, гравитация — это искривление пространства, вызванное присутствием материи, т. е. реальных частиц и полей, обладающих ненулевой плотностью энергии. Знаменитое уравнение Эйнштейна как раз утверждает, что кривизна пространства пропорциональна плотности энергии, причем коэффициентом пропорциональности служит гравитационная постоянная Ньютона G, деленная на скорость света в четвертой степени: