С началом кампании на Западе Гитлер отправился в «Фельзеннест». В Ойскирхене, расположенном в 12 километрах от этого места, построили аэродром. Он не был предназначен для немедленного использования, прежде надо было завершить некоторые другие детали общего плана.

В рейхсканцелярии все пришло в движение. Многие обсуждения проходили в зимнем саду. Офицеры армии и военно-морского флота приходили и уходили. Нам не сообщали, что происходит, но и так было понятно, что планируется нечто очень важное. В конце концов нам сказали, что началась операция «Норвегия». В течение ближайших дней все разговоры, так или иначе, вертелись вокруг того, с какими трудностями сталкивается генерал Дитль. В ходе боев мы потеряли определенное количество кораблей, и все вздохнули с облегчением, когда операция «Норвегия» была успешно завершена. Гитлер преисполнился гордости за храбрость своих солдат, которыми командовал генерал Дитль. Он был убежден, что эта внезапная дерзкая операция войдет в учебники истории как великий подвиг храбрецов, а кроме того, был особенно счастлив, узнав из разведывательных источников, что он опередил англичан всего на двадцать четыре часа.

Гаулейтера земли Эссен Тербовена назначили рейхскомиссаром этой территории. Я должен был лететь вместе с ним и с его штабом в Осло. В тот день погода мало благоприятствовала полету, но нам удалось совершить посадку в аэропорту Осло, представлявшем собой скальную площадку, вырубленную в граните. Насколько хватало глаз, нигде ни травинки, только скалы и скалы. Аэродром располагался на скале, а город возвышался на заднем плане. На нашем громадном четырехмоторном самолете было трудно зайти на посадку с северной стороны. Хуже всего то, что для посадки мы могли использовать полосу длиной не более 100 метров. Слева и справа от нее лежали обломки военных и гражданских самолетов. Малейшее отклонение от этой посадочной полосы могло привести к полному разрушению нашего самолета. Я смог удержать машину точно на посадочной полосе, после того как мы коснулись земли, а затем вовремя остановиться. Я провел ночь в отеле вместе с Тербовеном. На следующее утро, после обратного полета, я доложил Гитлеру, что использование аэропорта для гражданских и военных целей сопряжено с громадными трудностями.

Однажды я получил приказ вылететь вечером в Гамбург вместе с тремя «Кондорами». Гитлер прибыл туда же ночным поездом. Полет требовалось сохранять в тайне. В Гамбурге я должен был обеспечить определенное число спасательных жилетов, необходимых для полета над морем. На следующий день, к шести утра, все было готово к вылету. Найти пятьдесят спасательных жилетов в аэропорту Гамбурга своими силами оказалось не так-то просто, а к коменданту аэропорта я не мог обращаться по причине соблюдения секретности. Между собой мы решили, что Гитлер хочет лететь в Осло, чтобы посмотреть на Норвегию. Я остановился в маленьком отеле в Фульсбюттеле. В то утро, в 4.30, когда я завтракал, со мной по телефону связался адъютант фюрера по связи с военно-воздушными силами фон Белов: «Одну минутку, сейчас к телефону подойдет фюрер». Гитлер спросил меня, все ли готово к вылету, достаточно ли спасательных жилетов и получили ли мы разрешение на вылет. Я уверил его в том, что все, разумеется, готово. Странно, что он задавал подобные вопросы: когда поступал соответствующий приказ подготовиться к чему-либо, само собой предполагалось, что все будет исполнено надлежащим образом.

Гитлер объяснил мне причину своих вопросов: «Баур, я знаю, что ты очень ответственный человек, и не сомневаюсь в том, что все приготовлено на высшем уровне, но наши планы изменились. Немедленно вылетай ко мне!» – «Где вы находитесь?» – спросил я. «В „Фельзеннесте“. Лети в аэропорт в Ойскирхене. Сегодня утром началась кампания на Западе. Мы отправили тебя в Гамбург в качестве приманки, чтобы сбить с толку иностранные разведки. Немедленно прилетай! Ты мне здесь очень нужен!» Я добрался до Ойскирхена очень быстро и доложил о своем прибытии.

На Западном фронте события развивались очень быстро. Лично у меня было мало работы, но возник большой спрос на находившиеся в моем ведении «Шторьхи». Военные адъютанты Гитлера вылетали в полевые штабы и привозили оттуда последние известия о положении на фронте в ставку. Когда ситуация накалялась, распоряжения Гитлера командующим теми или иными участками также доставлялись офицерами на «Шторьхах».

Уже через несколько дней Гитлер вылетел на территорию Франции, совершая посадки на многих аэродромах. Он встречался с командирами сухопутных подразделений и командующими армиями. Все эти поездки начинались из ставки, расположенной на горе Айфель. В связи с тем что германские армии продвигались через территорию Бельгии, Голландии и Северной Франции в глубь французской территории, Гитлер приказал как можно быстрее подобрать новые места для ставки. Я был отправлен вместе с полковником Шмундтом, адъютантом Гитлера по связям с сухопутными силами, в Арденнский лес. Мы приземлились на лугу и отправились оттуда на машине в район Рокроя. Ставку необходимо было разместить в ничем не примечательной деревушке.

В Рокрое мы нашли небольшое поселение, состоявшее примерно из десяти крестьянских домов, которое, казалось, отвечало всем необходимым требованиям. Эта небольшая деревушка стояла на самом краю Арденнского леса. С имевшейся там небольшой церквушки был снят купол и помещен в «безопасное место», чтобы затем водрузить его вновь – после того, как закончатся бои. Все необходимое построила «Организация Тодта» всего за несколько дней. Личный бункер Гитлера соорудили на глубине 3 метров. Большая часть гражданского населения к тому времени уже перебралась на территорию, все еще находившуюся под контролем французских сил. Тех людей, что еще оставались в деревушке, отселили на расстояние 25 километров. После завершения всех этих подготовительных мероприятий ставка немедленно передислоцировалась туда. Экипажи самолетов размещались в небольшой деревушке, расположенной очень близко от аэродрома, который находился на французской территории, тогда как ставка размещалась на 5 километров в глубь бельгийской территории.

Аэродром близ ставки всегда перегружен. А у нас не было даже тентов, поэтому на краю леса мы соорудили «коробки», как мы сами называли наши временные убежища. Самолеты закатывали в лес и покрывали камуфляжной сеткой, но на нас так и не произвели ни одной атаки с воздуха. Члены «Организации Тодта» и рабочие команды соорудили там также радиостанцию, продуктовые склады и казармы – все это находилось в лесу. Отсюда мы вылетали в различные пункты назначения – Реймс, Шарлевиль, а также Лилль. Мы взяли Лилль почти с ходу. Командующий 6-й армией фон Рейхенау лично принимал участие в битве за этот город, а командующий 253-й пехотной дивизией французов генерал Кюне попал в плен и на короткое время был заключен в тюрьму.

Гитлер достиг того эффекта, который он и рассчитывал произвести своим появлением. Как солдаты, так и мирное население были поражены тем, как быстро он появлялся на поле боя сразу же после завершения сражения. Гитлер питался в обычных полевых кухнях. Конечно, при этом приходилось следить, чтобы ему в блюдо не попала тушенка, поскольку Гитлер не ел мяса. После упоминавшегося случая в Варшаве я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь в полевых условиях пригласил его перекусить в изящно прибранной столовой или за специально украшенным столом.