— «Данхилл». А у вас с красавицей, однако, одинаковые пристрастия. Что, хороша? А? Хороша?

И вдруг она появилась на крыльце. Высокая, худая, тонкая, словно натянутая струна, почти без груди, без бедер. Словно источенная какой-то постоянной тоской.

— Иван!

Он в третий раз повторил:

— Мы знакомы?

Она оглянулась, проверяя, нет ли кого поблизости, спросила негромко:

— Почему не отвечает твой сотовый? Я звоню, звоню…

И тут из дома раздалось:

— Лора! Куда ты делась? Лора! С кем ты там базаришь?

На крыльце появился плотный потный мужик с обритой головой и синей наколкой на плече. Был он по случаю жары в одних семейных трусах. На трусах резвились веселые разноцветные рыбки. Они наплывали на живот мужика и там, в районе его пупка, казались какими-то слишком жирными, раздутыми и готовыми в любой момент лопнуть.

— Ты, козел! — рявкнул мужик. — Тебе че, мало, че ли? Сейчас добавлю!

— Славик, перестань! — тут же схватила за плечо хозяина особняка платиновая блондинка.

— Это кто козел, мужик? — ощерившись, шагнул вперед Руслан и руками вцепился в чугунную решетку ворот.

— Да не ты, рыжий, дружок твой. А хочешь, и тебе навешаю — нецензурно выругался бритоголовый. Очень искусно, между прочим, выругался. — Давай иди сюда. Козел.

— Руслан, не надо, — негромко сказал он. — Я сам спрошу. Не надо.

Он подошел вплотную к решетке, замялся вдруг:

— Извините…

— Че? Извините? Я тебе сейчас извиню! Народ базарит, ты с неделю около моей бабы крутился! Че, опять дорогу вспомнил? Козел.

— Это уже слишком! — Свистунов рванул на себя калитку.

Он среагировал мгновенно:

— Назад! Капитан Свистунов, назад! Вы при исполнении!

— Ну уж нет! Мой рабочий день закончен! Я ему сейчас… — Замок был какой-то хитрый, разгорячившийся Руслан никак не мог с ним справиться.

— Из милиции, че ли? — Славик полез было рукой почесать затылок, но вспомнил про колючую бритую голову, отдернул руку: — Е! Лора? Этот козел, извиняюсь, мужик из милиции, че ли? Ну, ты нашла с кем спутаться! Е!

— Ты, а ну, выйди! — крикнул мужику Руслан. — Выйди разберись! Я тебе сейчас мигом организую ночь на нарах!

Славик ухмыльнулся:

— Ищи дурака! Давай иди отсюда, мент. У меня все по закону. Я честный предприниматель Бушуев, налоги государству плачу. У меня это… Личный адвокат, во. Я тебя козлом, извиняюсь, назвал, потому как ты не при погонах.

— Считай, что никто тебе так и не сказал, что я мент! Иди, я тебе как частное лицо частную буржуйскую морду разобью!

— Сука! — Славик сплюнул, рванул было резинку трусов, потом сдержался: — Давай проходи. Это мой дом и моя баба. А на вас, ментов, тоже управа есть.

— Слушайте, перестаньте, — не выдержала блондинка. — Иван Александрович заходил ко мне исключительно по делу.

— Александрович! Ха! — сплюнул в клумбу с розовыми кустами Славик. — Найдем методы и на Александровичей. А тебе, Лорка… А ну, в дом!

— Славик…

— В дом, я сказал.

Она исчезла, Славик, прищурившись, на него посмотрел:

— Значит, следователь, бабу мою обрабатываешь? Учти: я тебя предупредил. Тебе, видно, в прошлый раз мало показалось?

— Мы уже встречались? — спросил он.

— Ну, сука! — Славик снова щелкнул резинкой трусов. — Я те щас встречусь!

— Надо его в прокуратуру повесткой вызывать, — негромко сказал Свистунов. — Могла быть драка между вами на бытовой почве и, как следствие, ее удар по голове.

— В прокуратуру! Перебьетесь!

Славик громко хлопнул дверью. В окне, на втором этаже, мелькнуло бледное Лорино лицо. Она крутила в воздухе тонким пальчиком, словно набирая цифры на невидимом телефонном диске. «Позвони», — понял он. Кивнул, потом пожал плечами: а куда позвонить? Кому? Как ее фамилия?

— Ты думаешь, этот боров мог меня наркотиками неделю пичкать? — спросил он у Руслана. Тот вдруг разгорячился:

— Мука, я тебя не узнаю! Да если бы раньше кто-то назвал тебя козлом, ты бы его порвал! А сейчас: «Извините…» Да что с тобой?!

— Я просто, кажется, совершенно не знаю эту женщину.

— Я знаю, — уже спокойно сказал Руслан. — Это Лариска.

Он оглянулся на дом. Женщины в окне второго этажа уже не было, Славик со злостью задергивал шторы. Они с Русланом шли по улице, по очень знакомой улице, но он по-прежнему не мог вспомнить, какой именно это был дом. Тот самый нужный ему сейчас дом.