Родился Эдуард Жиров в Казахстане, в Алма-Ате, в 62-м году. Учился, женился. Служил в армии. Все было хорошо. Жена, ребенок. Но в 90-х ввиду обстоятельств, произошедших в стране, Эдик с семьей переезжает на родину предков, в город Салимов. В 2005 году у него погибает сын: несчастный случай на заводе, где все они работали. Мальчишку (ему едва исполнилось 18 лет) затянуло в вальцы. Эдик не объяснил, но Илья знал, что парень был пьян. Когда его вытащили из валов, голова походила на котлету, раздавленную тяжелым сапогом. Через полгода от Жирова-старшего ушла жена.

Вот и вся биография. На вопрос, а что было дальше, после ухода жены, Жиров так и не смог ответить.

– Работал, – чуть слышно промямлил он.

«Работал и жрал водку, черт тебя возьми!» – гневно подумал Илья Сергеевич, а вслух произнес:

– Значит, получается, что после ухода жены вас тоже не стало?

– Получается так…

Мямля. Психологический портрет пациента полностью соответствовал тому, что Илья видел перед собой (пока Эдик рассказывал диктофону о себе, Илья ввел его данные в программу). Но ему хотелось убедиться, согласен ли сам обладатель бесцветного образа со своим описанием в программе.

– Ну как? – Илья откинулся на спинку кресла.

– Наверное… – пожал плечами Жиров.

Илья улыбнулся. Более полного ответа он и не мог получить.

Сейчас Илья еще раз пробежал глазами распечатку. Перевернул лист. Дальше шли записи о состоянии пациента за последние восемь месяцев. Эдуард Жиров вел трезвый образ жизни. Процесс разложения приостановлен, но, к сожалению, алкоголизм неизлечим, и достаточно небольшого толчка, чтобы он начался с удвоенной силой.

Как-то, еще в университете на лекции по практическому гипнозу, профессор Кильман поведал аудитории о двух пациентах. Те пришли к нему, когда профессору было лет двадцать пять. Тогда лечение алкоголизма гипнозом только началось. Они закодировались на двадцать пять лет. Через четверть века пациенты нашли Адама Моисеевича и, поблагодарив, сказали, что наконец-то могут позволить себе пить и не зависеть от алкоголя. Профессор ответил, что эта болезнь неизлечима и не важно, сколько времени человек находится в трезвом состоянии. Результат все равно один. Они рассмеялись и ушли. А через год Адам Моисеевич встретил жену одного из них. Она рассказала ему, что муж опять сильно запил, а вот его друг умер. Так что Илья был уверен и говорил об этом своим пациентам, что либо живешь, либо пьешь.

Соколов отложил папку и взял другую. Эдик был ему неинтересен. Тем более что и не являлся пациентом в его эксперименте.

«Ночной кошмар» – так Илья и еще несколько соратников решили назвать свой эксперимент. Он и его единомышленники хотели найти орудие против зеленого змия, разорвать кольца этой прожорливой твари.

А задумал все Илья. Еще в старших классах средней школы Соколов прочитал книгу Дина Кунца «Ночной кошмар». Он теперь не помнил, о чем она. Но тогда книга захватила его. Что-то о зомбировании людей. Нет, Илья не собирался превращать в зомби одноклассников или еще кого-нибудь. Его интересовало другое. Там был сюжет о зашифрованной информации. Речь шла о скрытой рекламе колы и попкорна в кинотеатрах. Человек смотрит фильм, а в перерыве чувствует голод и жажду. В вестибюле кинотеатра все это ждет его по капиталистической цене.

Вот тогда-то он и решил, что так можно покончить с одной из проблем России, убивающей и калечащей миллионы людей. Нужно снять какой-нибудь фильм и вмонтировать в него образы, от которых на водку даже смотреть не захочется. Роясь в журналах, засиживаясь допоздна в библиотеках, Илья наконец нашел описание этого, как оказалось, нехитрого прибора и выводы, чего можно добиться с его помощью.

Тахистоскоп – прибор, позволяющий проецировать изображения в строго определенное время, в том числе через очень короткие промежутки времени. В десятом классе Илья думал, что этот прибор – всего лишь плод воображения писателя. Когда же изучил все научные статьи о результатах эксперимента, надежда на создание фильма, который навсегда излечит алкоголиков, окрепла окончательно.

Поступив в университет, Илья начал искать сподвижников. На третьем курсе такие нашлись. Рашид Семенов, жизнерадостный горец, ко всему относившийся с улыбкой. Вот и тогда он слушал и улыбался. Илья даже на мгновение представил себе, как над ним посмеется Рашид, а на следующий день и весь поток. Но Семенов внимательно выслушал его и, вдруг посерьезнев, согласился помочь.

Эксперимент должен был начаться не так. Илья просто предложил Эдуарду Жирову дать диск кому-нибудь, а затем рассказать о поведении человека, посмотревшего этот фильм.

Илья Сергеевич предполагал найти друзей, злоупотребляющих алкоголем, но не друзей по пьянке, а настоящих, которые дружили еще до того, как вкусили запретный плод. Таких, чтобы не были похожи, но дополняли друг друга.

И они нашлись. Алексей, Иван, Максим и Александр. То, что нужно. Жаль, конечно, Сашка повесился. Илья почему-то думал, что первым наденет себе петлю на шею Максим.

Он потянулся к папке с титульной надписью «Максим Слинько», открыл ее. Слева – черно-белый фоторобот, составленный со слов «внештатного сотрудника» Эдуарда Филипповича Жирова.

С картинки на Илью смотрел ничем не приметный парень. Мелкие черты лица вызывали отрицательные эмоции. С таким лицом только предателей в кино играть.

Справа – Ф. И. О, примерная дата рождения (Эдик без колебаний сказал только, что все четверо учились в одном классе). Им всем примерно по двадцать пять – двадцать шесть лет.

Илья перевернул лист. Биография по понятным причинам отсутствовала. Известно было только то, что отец Максима – начальник одиннадцатого цеха, а мать – технолог в четвертом цехе завода резиновых технических изделий.