Шрифт:
– Ну что, быстро я? – с порога произнес Максим. – Я это, Ванюш, две взял. А то, так прикинул… Ну это, чтоб второй раз не бегать.
Иван махнул на него рукой и закрыл журнал.
– Не спеши. Я тебе сейчас одну фишку покажу. – Лешка взял у Ивана журнал. – У тебя карандаш есть?
– Да. – Иван встал и пошел к столу. – А зачем он тебе?
– Мы же с тобой хотим узнать, что скрывает это пятно?
– Ну, хотим. – Иван протянул ему карандаш, погрызенный на конце (школьная привычка).
– Помните, в детстве? – Лешка посмотрел на приятелей и открыл журнал. – Мы брали монетку и клали на нее лист бумаги.
– Ну. – Если Иван хоть что-то понимал, то Макс был в абсолютном неведении.
– Ну – баранки гну! В общем, здесь тот же принцип. Человек пишет, надавливая на ручку, которая оставляет не только надпись на этом листе, но и вмятины на другом. – Леша перевернул страницу и показал на ту, что под ней.
– Этот лист – последний!
– Отпечаток на обложке тоже сгодится. Ну что, поехали? – Лешка вопросительно посмотрел на Ивана. Тот молча пожал плечами.
– Может, давайте выпьем сначала? А то у меня от ваших умозаключений мозги плавятся, – достал Макс бутылку.
– Подожди ты! – остановил его Лешка.
– Ладно, давай смотреть, что там Мишка написал. – Иван склонился над «Оперативным журналом».
Лешка на мгновение засомневался. А что, если ничего не выйдет? Что, если Мишка недостаточно сильно давил на авторучку и на этой странице никаких следов нет? Но когда он, наклонив карандаш, начал заштриховывать страницу, сразу понял, Мишка давил как надо, удивительно, что бумагу не порвал. Закончив, Лешка откинулся на спинку стула и торжественно произнес:
– Ну, а я что говорил?!
Иван взял журнал. В принципе, разобраться можно, но некоторые буквы не пропечатались.
«1 5 – озв ил опер ор С оев с Южно п анци и со о п лючении с ф дера 3 на фид 3 в 0: 0:00 – не смог перекл ся, пот у что в я йке фидер 38 си ел мерт ая ста уха».
– Ну, Макс, теперь давай выпьем. – Лешка сиял. – А человек с высшим образованием пусть покумекает, что тут написано.
– У меня тоже высшее образование, – сказал Максим и, выхватив журнал у Ивана, всмотрелся в написанное. Пару слов сумел разобрать, но что они значат…
– Верни тетрадочку и налей водки. – Теперь улыбнулся и Иван.
– Наливай, наливай. Ванюха сейчас все нам объяснит.
Иван переписал буквы на отдельный лист и подставил недостающие. Это оказалось настолько легко, что он едва не закричал от восторга.
«Позвонил оператор С…оев с Южной подстанции и сообщил о переключении с фидера № 38 на фидер № 43 в 0:00. 0:00 – не смог переключиться, потому что в ячейке фидера № 38 сидела мертвая старуха».
«Мертвая старуха?! И здесь старуха?!»
Иван взял наполненный стакан и выпил. Максим прочитал вслух заполненные фразы.
– М-да. Значит, не совсем без ума был, раз решил скрыть то, что написал. Вырывать лист нельзя, заметить могут. А пролил чернила – и дело с концом.
– Это ты, Максюша, с концом. – Развалясь на стуле, Лешка смотрел на листок с расшифрованной записью. – Человек, написавший такое, не может очухаться и сказать: «Е-мое! Что ж я такое пишу? Надо бы спрятать, а то подумают, что я того». Не может по одной причине: он писал о том, что видел. И ему даже в голову не могло прийти, что этого никто, кроме него, не видит.
– Но кто-то же разлил чернила!
– А это мы скоро выясним, – коротко произнес Иван.
«Неужели все? Неужели я опоздал и этот сеанс теперь убьет Ваню? Ваню и еще бог знает кого!»
Эдик набрал номер телефона в кабинете Ивана. Гудки. Длинные, протяжные. Положил трубку на рычаг, постоял некоторое время у телефона, потом развернулся и пошел на кухню. Он не находил себе места. Открыл холодильник. Бутылка водки одиноко стояла на полке дверцы. Чертовски хотелось напиться.
Эдик не стал ярым борцом с алкоголизмом, показывающим на личном примере, как прекрасно можно обходиться без горячительных напитков. Ничего благого в его отказе от алкоголя не было. Обычная трусость. Он боялся умереть. Эдуард закрыл холодильник, сел на табурет у стола, покрытого старой клеенчатой скатертью со смазанными цветами.
«Если Ваня не ответит, надо тормошить доктора. Шестая смерть! А что, если кто-нибудь, сопоставив факты, выйдет на меня? И тогда меня посадят! Снова трусость. Какие, к чертям собачьим, факты? Надо забрать диск до того, как Иван посмотрит его. Вот и все».