– Теперь ты вспомнил, что произошло тогда?

Конечно, вспомнил. Он просто никогда и не забывал. Леша тогда чуть не убил человека. Если бы не Ваня…

– Папа, не надо… – Суровый взгляд отца заставил его замолчать.

– Вот с тех пор до тебя и не достучаться.

– Папа, я должен был быть таким, чтобы выжить. – Голос Алеши дрогнул.

– Это там ты выживал, когда раздевал парней?! По-твоему, и те тоже выживали, когда резали мужчину с десятилетним ребенком?!

– Папа, не надо, – только и смог сказать Алексей. Он сел на землю, подминая под себя белые цветы. Больше не смог сдерживать накопившуюся горечь и заплакал.

– Поплачь. – Отец сел рядом и обнял его. – Сынок, надо выбираться из этого болота. И никто тебе не сможет помочь, кроме тебя самого.

– Я хотел быть, как те парни, – сбивчиво начал Алеша. – Понимаешь? Я думал, если меня будут бояться, то со мной и моими близкими никогда не случится такого… Того, что случилось с нами.

– Алеша, беда настигает и сильных, и слабых, и бедных, и богатых. Перед лицом опасности все равны. Сынок, ответь мне на один вопрос.

Алексей поднял на отца красные от слез глаза. Он ждал.

– Многие ли из тех, кто боится тебя, придут тебе на помощь? Можешь не отвечать. Ответ очевиден. Большинство из них с радостью воспримут новость о твоем несчастье.

– Папа, что мне делать?

– Бросить пить! – твердо сказал отец. И исчез.

Леша огляделся. Темнота сгущалась. Белые ромашки сворачивали свои головки, готовясь к ночи. Вдруг вдалеке он увидел свет. Встал и медленно пошел в сторону спасительного огонька. Чем ближе подходил к огоньку Леха, тем спокойней становилось на душе.

Вдруг на его пути возник пластиковый столик для пикника. Алексей настолько был увлечен светящимся окном, что буквально налетел на него, отчего на столе звякнули бутылки.

Алеша медленно отошел назад. Над столом зажегся свет, но Леша не увидел никаких осветительных приборов. Столб света, казалось, бил из-под земли. Но не это поразило его. Вокруг стола сидели самоубийцы: Димка и Вася, Мишка и Саня. У каждого из них на шее петля. Эти петли были связаны над столом в один толстый канат и уходили в отверстие для зонта. Два стула были свободны. Леша сразу догадался, для кого они.

Мертвецы смотрели на него и улыбались. Сашка поманил друга:

– Иди, Леха, выпьем, – и показал на бутылки на столе.

Из узла в центре отделилась веревка и, словно змея, накинулась на Алексея. Он уклонился. Веревка еще раз попыталась добраться до него, но безрезультатно. Тогда она свернулась в петлю и легла на один из свободных стульев.

– Иди, уже все готово, – сказал Дима.

И Леша побежал! Залетел в калитку, пробежал через двор к обитой дерматином двери, открыл ее и только в коридоре этого дома понял – он находится у Федора Логинова.

– Ну и долго же ты ссышь, – услышал он голос Жанны Смирновой. – Мы уже собирались тебя искать.

– Кто это – мы? – не понял Алексей.

– Мы – это мы!

Из темноты дальнего угла отделились четыре тени. Три в человеческий рост и одна маленькая. Жанна исчезла, на ее месте появилась голая старуха. Тени обрели плоть, и на Лешку теперь смотрели мертвые парни из переулка. Еще до того, как они заговорили, Леша обратился в бегство.

Иван открыл дверь. На пороге стоял запыхавшийся Лешка. Он буквально ввалился через порог.

– Ванюха, нам конец!

– Проходи в кухню.

Пока Иван ставил на плиту чайник, Лешка вкратце пересказал все, что случилось с ним ночью. И в конце рассказа заключил:

– Надо бросать, Ваня. Тогда будет шанс.

– Наша с тобой, Леха, жизнь похожа на календарь, где каждый день – праздник, – сказал Иван. – И листы в нашем календаре заканчиваются. – Он вспомнил, как, подойдя к петле в кухне, подумал о последнем планирующем листке календаря. – Помнишь, еще с советских времен в заводской столовой висит плакат?

– Какой? У нас самообслуживание?

– Да нет! Тот, где нарисован отрывной календарь. Оторванные страницы разбросаны, и на каждом нарисована бутылка. А посередине плаката надпись: «Пора остановиться!».

– Ну, вроде мы и так остановились…

– Да, но это не факт, что мы выживем, – задумался Иван. – Хотя, если не умрем, не опохмелившись…

– Надо идти к Эдику, – перебил его Леша. – Он – наша последняя надежда. Знаешь, Вань, а я сегодня за малым не повесился. Мне Стаська позвонила под утро.