— Меня сюда вызвал Ник, — сказала я горько.

— Ник? — молодая гаргулья качнулся назад. — Вы уверены?

— Да, — ответила я кисло. — Он почти сразу ушел, но если они предложат ему достаточно денег, я думаю, он сделает это снова. — Биз знал про Ника из ругательств Дженкса, но никогда его не встречал. — Мне надо будет поговорить с Алом, когдая вернусь домой, — сказала я и, ощупав коленки, я поняла насколько все плохо, когда унылая пульсация сменилась острой болью. — Я не хочу, чтобы Пирс был моей нянькой и присматривал за мной. Мне хватает Дженкса и Айви.

— Айви тоже так думает, — сказал Биз тихо, отведя взгляд, и я поняла, что она выразила это в совершенно других словах. И намного громче, наверное.

Я уже пыталась заставить Ала забрать свое имя вызова назад, но часть сделки подразумевала, что он уберет одну из моих демонских меток, а он не хотел этого делать. Я не торопилась разбираться с этой проблемой, потому что Ал не мог похищать людей, пока его не вызовут. А то, что эту ситуацию смогут обернуть против меня, никогда не приходило мне в голову. Я задрожала, когда нижняя часть распухших коленей коснулась ледяного пола. Меня дергали туда-сюда, как игрушку. Неудивительно, что демоны так злились, когда их вызывали.

— Вы замерзли, — сказал Биз, как будто только что это поняв. Паренек мог спать в снегу.

— Ммм-хм.

Мои мучения временны. Я смогу пережить это.

— Я могу помочь, — сказал он, и его кожа стала розоветь. Тусклый красный свет расцвел, освещая мою камеру и создавая причудливые тени. Он пылал, как перегретый камень, и его серая, шероховатая кожа начала переливаться и блестеть. Большие, покрытые мехом уши Биза опустились, как у наказанного щенка, а его уродливое лицо беспокойно нахмурилось. Хвост он обернул вокруг своих больших ног, чтобы стать как можно меньше.

— Биз, да ты просто чудо! — воскликнула я, протянув руки, и отдернула, почувствовав очень высокую температуру. У меня даже ноги согрелись.

Гаргулья-подросток покраснел, отчего меня накрыло еще одной волной тепла, как вдруг его большие заостренные уши повернулись, за ними последовали глаза. Послышался приглушенный звук тревоги, сопровождаемый поворотом ключа в замке моей входной двери. Дерьмо. Уже пришло время для моего допроса?

— Прячься, — сказала я, и он немедленно прекратил нагреваться и светиться. — Ничего не предпринимай, за исключением случая, если они попытаются отвести меня в больничное крыло. Они могут сделать мне лоботомию.

— Я им не позволю, — послышался его голос с темного потолка, и очень тихий звук, когда он когтем царапнул по металлу. Его светящийся образ отпечатался у меня под веками, постепенно исчезая, когда выходная дверь заскрипела и открылась. Резкий электрический свет образовал длинный прямоугольник, осветив мой нетронутый салат и распухшие колени.

Я заморгала, пытаясь подвинуться, когда охрана открыла дверь и отступила. Я не могла нормально встать из-за моих коленей. На потолке надо распластался мной Биз, как летучая мышь размером с кота, мой защитник на случай, если дела станут еще хуже. Пульс у меня застучал быстрее, когда я, используя трясущиеся руки и угол, смогла подняться на ноги. Я не пойду в больничное крыло. Лучше умру сначала.

Тень заслонила электрический свет. В камеру проник запах жареной свинины, и мой живот заурчал.

— Я туда не пойду, — послышался голос Брук, кислый и немного надменный, и снова свет виднелся лишь из прохода. Брук? Брук хотела поговорить со мной?

В груди заболело. Ну, хотя бы это не врачи. Возможно, разногласия, которые я заметила в комнате Ковена, были глубже, чем я думала. Вряд ли эта встреча в три утра была санкционирована. Она пришла сюда по собственной инициативе.

— Я туда не пойду, — сказала Брук, на сей раз громче, когда охранник возмутился. — Выведите ее. Я поговорю с ней в том подобии библиотеки, что у вас есть.

Послышался приглушенный разговор, затем мужской голос произнес:

— Она босс твоего босса, ты, кретин! Выводи ее! — отозвалось эхом в моей камере.

На меня упал свет фонарика.

— Выходи, — приказал кто-то, и я вышла на свет, чувствуя себя очень… оранжевой. Высохший кофе на моем комбинезоне походил на засохшую кровь, и я подняла голову, когда Брук осмотрела меня с головы до ног, задержавшись на моих распухших, закованных в наручники запястьях. Побег вереска на ее заколке Мебиуса увял, и я забеспокоилась сильнее, когда заметила подобную вышивку на воротничке охранников. Черт, у них что, собственная тюрьма?

— Рэйчел, ты можешь идти? — спросила она.

— Мисс Морган, если не возражаете, — сказала я, прислоняясь к стене. Живот свело, и у меня кружилась голова от боли в коленях.

— Заключенным запрещено заходить в библиотеку, мисс Лидер Ковена, — слабо попытался возразить один из охранников, и она повернулась, зло на него уставившись.

— Я не собираюсь сидеть на ваших уродских стульях и разговаривать с ней через пластиковое стекло. Она же закована в наручники. На ней зачарованное серебро. Она не сможет ударить меня и взять в заложники. Благодаря вам, она с трудом стоять может. Рэйчел, пойдем, нам сюда.