— Ты думаешь, что можешь одолеть меня, тощая задница? — спросила она, нарываясь на драку, и я вздохнула. Почему Айви не вызвала меня отсюда раньше, чем я с кем-то подралась?

— Что я думаю, так это то, что тебе лучше отпустить мой поднос, пока я не размазала его по твоей рубашке, — ответила я. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты в этом комбинезоне выглядишь, как апельсин? Тетушка Ленор? Больше похожа на тетушку Клементину.

Эй, если я собираюсь драться с этой женщиной, то надо драться прямо сейчас.

— Ты, тощая сука! — завопила она, и люди зашевелились. Исключая наблюдавшую за нами охрану.

— Рэйчел, не надо! — попросила Мэри, карабкаясь вверх. — Прекрати, или они пустят газ!

Совсем скоро рядом оказалась улыбающаяся охрана. Ленор сжала в кулак свободную руку. В ней была вилка, перехваченная так, чтобы удобно было ударить. Она толкнула меня поперек стола, я отодвинулась раньше, чем она смогла подтянуть меня к себе и сбросить с него. Крепко держась, я пнула ее обеими ногами, надеясь попасть в солнечное сплетение с достаточной силой, чтобы вышибить из нее дух. Это могло бы закончиться за десять секунд.

Мои ноги врезались в ее тело. Ленор не шелохнулась, вибрация от удара вернулась ко мне и прошла по позвоночнику. У меня отпала челюсть, и я медленно подняла на нее глаза, увидев, что она мне улыбается. Мой бог, эта женщина была, как танк. Ленор ухмыльнулась и запустила подносом мне в голову.

Удар был тяжелым, и в глазах сразу потемнело.

— Сама виновата, шустрая, — сказала она, схватив меня за запястье.

Неожиданно я обнаружила, что наклоняюсь к столу, пока она идет и тащит меня по чьим-то подносам, до тех пор, пока я не почувствовала конец стола — в грохоте оловянной посуды и пластика.

— Ай! — завизжала я, ударившись и растягиваясь на полу.

— Милая шустрячка, — сказала она язвительно; скользя в кофе и яичнице, я попыталась подняться, беспомощная в женской хватке. — Здесь такое носят только те, кто вызывает демонов, — сказала она, просовывая палец под полоску зачарованного серебра. — Ты вызываешь демонов?

— Нет, — я задохнулась. — Правда, я еще и лгунья.

— Тогда тебе это не нужно, — сказала она, пытаясь сорвать ее с меня.

— Эй! Стой! — завопила я, но охрана только засмеялась. Я была вся в яйцах и кофе, и половина стола была зла на меня за то, что я спихнула их завтрак на пол. — Ой! — завизжала я, когда реальная боль обожгла мне запястье. — Пусти!

— Дай мне свой браслет! — сказала Ленор, сжимая мою руку. — Давай!

Она не хотела браслет. Она хотела в ярости сломать мне руку. Я отскочила назад и врезала ей сбоку, но это было все равно, что колотить по дереву, эта женщина была слишком огромна. Она приняла удар, затем пихнула меня своим кулачищем. Я согнулась, люди вокруг одобрительно зашумели.

— Я сказала, пусти! — завопила я, плеснув ей в лицо кофе.

Ленор замычала, ее хватка ослабла, и я отшатнулась назад. Она развела руки в стороны и пошла на меня. Я пригнулась, промчавшись под ними, поскальзываясь на яйцах. Я не могла позволить этой женщине поймать меня в свои медвежьи объятья, иначе она сломает мне позвоночник. Все еще вопя, она повернулась, следуя за мной, и двигалась она чертовски быстро. Я не хотела ее ранить, но мне особо не из чего было выбирать. Запрыгнув на стол, я встала в борцовскую стойку. Ленор заколебалась, ее глаза пристально следили за мной. Сделав шаг назад, она пассивно подняла руки, но это было не из-за меня. Я обернулась слишком поздно.

Боль взорвалась под моими коленями так сильно и быстро, что я не могла вздохнуть. Я сразу же упала лицом вниз. Слезы туманили зрение, и я свернулась в позе зародыша, стараясь удержать свои колени. Кто-то напал на меня со спины. О господи, я никогда не смогу снова ходить.

— Я убила ее! Я, мать вашу, убила ее! — кричала Ленор, и я сквозь пряди волос смотрела, как ее уволакивают два охранника, заставляя подчиняться с помощью пары палок. Несомненно, теперь, когда она не может ничего сделать, она просто большое трепло.

— Вставай, светлячок, — сказал кто-то с сарказмом, и я застонала, когда они остановились и поволокли меня между собой. Я не могла выпрямить ноги. Они адски болели. За исключением нашего стола, в зале было все в пределах нормы. Шумно, да, но никто так и не встал со своих скамеек.

Испуганная Мэри обхватила свое худое тело такими же худыми руками. Чарльз не желал смотреть. Но выражение лица Ральфа меня напугало. В его глазах был ужас. Ужас, который он не мог выразить, но который переживал заново. Только не в медицинское крыло. Господи, пожалуйста. Не в медицинское крыло.

— Новая девочка заводит друзей? — сказал один из охранников, отпуская меня и толкая к стене, прежде чем заломить мне руки за спину. — Что там говорят о рыжих?

— Медицинское крыло? — спросил другой, замедляя шаг перед лестницей, уходящей вниз. Оттуда поднимался холод, провонявший страхом и дезинфекцией. Господи, нет. Они могут это сделать, и это будет конец. Моя жизнь закончится. Я буду, как Ральф, и вся магия мира не сможет помочь мне стать прежней.

Я снова собралась, чтобы опять бороться, и почти заплакала от облегчения, когда первый ответил: