– Или парус?

– Парус? Это было бы здорово… Представляешь, ладья Йорра стоит над кругом земным на якоре. Саму ладью не видно, она узкая, темная, а парус блестит, и Йорр ее там нарочно оставил с поднятым парусом, чтоб путешественникам было легче находить дорогу. Нам бы такую же ладью, только поменьше, можно было бы из Бирки до Мидхафа не две луны в обход идти, а напрямик перелететь. Весело бы вышло, и с ветерком не так бы провоняли. Что я чую – ноги спящего тролля, вчерашние бобы, или мой собственный подкольчужник? – Горм принюхался, безуспешно пытаясь определить источник смрада, понял, что обоняет все вышеперечисленное и еще несколько ранее незамеченных зловоний, позеленел лицом, и замахал рукой перед носом.

– Точно, развели пары, взмахнули крыльями, как у ветряной мельницы, и полетели! – недопоняв Гормовы взмахи рукой, Кнур на миг просиял, но почти тут же скуксился. – Недалеко бы пролетели, вот беда. Лететь, поди, дров вообще не напасешься…

– Молодой ярл, может, пора нам на водометный ход перейти? – с надеждой крикнул с одной из передних скамей Гаук.

– Что скажешь, кузнец, Сварогов любимец? – добавил Корило.

– Времени на то, чтоб пар поднять, уйдет не так много. Скажи мне, когда мы будем в полутора дюжинах вик [77] от бухты, – Кнур прошел вперед и погладил покрытую узором внешнюю обечайку котла, отделенную от внутренней слоем каменной шерсти, чрезвычайно полезного нововведения, имевшего только одно слегка досадное свойство – все, кто достаточно долго ее добывал, чесал, и плел, начинали кашлять и мерли, как мухи.

Стоило развести огонь в топке под котлом, горячий воздух и дым, шедшие через сплетение медных трубок внутри, быстро грели воду. Трубы, через которые выходили дым и отработанный пар, были изогнуты по ходу движения и сделаны в виде змеиных шей с головами.

– Кривому пора кормить огнем жы-ы-э-элезную змею с тремя головами и толстым брюхом? – спросил Кривой через зевок, показавший устрашающий набор зубов, цветом и размерами напоминавших россыпь небольших валунов с четырьмя поставленными стоймя изогнутыми рунными камнями.

Единственная во всем круге земном честная работа, искренне нравившаяся только что проснувшемуся троллю, была кидать дрова в топку и следить, как они горят.

– Заведем водомет, заведем, – успокоил ватажников Горм, – только не так, чтобы дрова кончились посреди бухты Гафлудиборга. Над нами тогда весь Килей до Хейаннира не просмеется. Еще с полдюжины вик?

– Только чтоб спасти нас от позора, молодой ярл! – Гаук начал песню, вскоре подхваченную остальными гребцами, главным достоинством которой была необходимость дико орать «Хрю!» на каждой проводке весел:

Троллиных мыслительных способностей не хватало на воспроизведение всех слов, но «Хрю!» Кривой кричал так, что снасти дрожали. Драккар ощутимо прибавил ход.

– Мы не одни! – крикнул с мачты Щеня.

– Береговая стража? – справился Горм.

– Шесть небольших ладей, съемные щеглы! – отозвался рыжий.

– Береговая стража на снеккарах шастать на будет, скорее на кнорре с камнеметом. Щеня, дай знак второму драккару готовиться к бою! Моя ошибка, конечно – кто в мореходстве поопытнее, подходит сразу к северному берегу острова. Надо было не сопли пузырем раздувать, а Кьяра вперед послать, и за ним идти. Я-то на юг взял, чтобы наверняка с запада в берег уткнуться, а разбойнички, видно, таких горе-шкиперов здесь и ждут… – сказал непонятно кому Горм. – Щеня, сколько народу в снеккарах?

– Еще не разглядеть, то ли у них по семь пар весел, то ли по восемь…

– Считаем, по семнадцать на снеккар, если не больше. Больше сотни против наших семидесяти, не нравится мне такой расклад. Попробуем его выровнять. Кнур, пар поднять не успеем?

– Какое там…

– Тогда ставь щиты. Гребцы, одевайте кольчуги, готовьте мечи, топоры, и копья, и гребите прытко! Когда мы с ними поравняемся, скорость нужна! Щеня, покажи второму драккару барана, и беги на нос, белый щит снимать!

Знахарь развернул баранью шкуру и потряс ей в воздухе. На мачте второго драккара, звавшегося «Олень Фьордов,» Гьюки развернул такую же шкуру в ответ. Гребцы первого от кормы ряда ненадолго оставили весла, чтобы снарядиться в боевую справу. Когда они снова принялись грести, пришел черед следующего ряда облачаться в кольчуги и шлемы и вешать на борт щиты.

– Сейчас мы узнаем, стоила ли Торлейвова придумка восьмидесяти марок серебра, – Горм старался держать правило как можно легче, и чтобы раньше времени не выдать верткость драккара нападающим, и чтоб не терять скорости. Со снеккаров кричали непонятное из-за расстояния, а может быть, и из-за языка – отрывки, доносившиеся вдоль воды, звучали угрожающе-бессмысленно.