В этот же день я вылетел в ранее запланированную командировку в Москву. На выезде из Владивостока ранее была сделана очень симпатичная скульптурная композиция, на которой были слова Ленина: «Владивосток далеко, но он город нашенский» и слова Хрущева «Владивосток — город моряков, пограничников и рыбаков». Остановил машину проверить, остались ли слова Хрущева. Зря я сомневался, они уже были срублены.

Мое отношение к Хрущеву было двоякое, вернее, в начале его деятельности было одно, а в конце — другое. В начале — понимание и солидарность. В конце — недоумение.

Правление и действия Хрущева окончательно оформили во мне медленно созревавший вывод. Партийно-административными методами, соцсоревнованием и движением за коммунистический труд, введением совнархозов, созданием политотделов и всем тому подобным экономику не поднять и Америку не догнать. Чем больше политотделов, тем меньше толку.

Надо проводить коренные реформы. Ни о каком переходе от социализма к капитализму, ни о какой приватизации, ни о каком-либо умалении роли партии в жизни общества я никогда не думал. Наоборот, считал, что партия, обладая громадной властью и неутраченной способностью вести за собой народ, сможет разработать и осуществить эти реформы.

Владивосток тех времен был очень приятный и удобный для жилья закрытый город. В городе было тихо и спокойно. Не было квартирных и автомобильных краж, грабежей и бесчинств. Никаких бомжей, никаких бичей.

Во дворах и на улицах чистота, много цветов, много деревьев и кустов. С набережной уходить не хочется — так красиво. Везде море. С одной стороны залив, посредине — бухта, с другой стороны — Японское море. Море — сказка, можно купаться до октября.

Окна нашей квартиры выходили на море. Не надо никаких пояснений, и так ясно, что это очень хорошо. Я и жена на работу, а сын в школу ходили пешком.

Жена преподавала в медицинском институте, клиническая база которого была в краевой больнице. Работа нравилась, практику получила богатейшую.

Снабжение в городе было нормальное, особых перебоев не было.

Главным праздником в городе был День Военно-морского флота. Весь город был на набережной, наблюдая за суровой красотой кораблей Военно-морского флота и слаженными действиями его моряков.

Пригороды Владивостока — сама прелесть.

В зимние месяцы лицо Владивостока и его пригородов совсем другое — комфорта мало.

Владивосток был не только краевым центром, но и культурной столицей Приморья. Во Владивостоке не было ничего от захолустья, начиная от театра и кончая одеждой жителей.

Военный флот, торговый и рыболовецкий флоты, китобойная флотилия придавали жизни города особый колорит, который присутствует во всех крупных портах мира.

В конце 1967 года моя служба на Тихом океане закончилась. Меня назначили начальником одного из отделов головного проектного института Военно-морского флота в город Ленинград, который назывался 23 Государственный морской проектный институт, сокращенно 23 ГМПИ. Начальником Военморпроекта-31 был назначен инженер-полковник Дынин Г. Б., бывший у меня главным инженером организации.

В Ленинград к моему новому месту службы наша семья летела на самолете. Временно остановились у родителей жены. Жена занялась поиском работы, сын стал ворчать на тему: как хорошо было во Владивостоке, зачем приехали в Ленинград. Я пошел на службу в 23 гмпи.

23 Государственный морской проектный институт — головной проектный институт Военно-морского флота. Его история началась с 1932 года, когда было образовано проектное бюро Инженерного отдела Балтийского флота. После целого ряда преобразований он стал Военмор-проектом-26 центрального подчинения, далее ГПИ-1 ВМФ (Государственный проектный институт №1), а уже потом стал именоваться так, как он именуется в настоящее время — 23 ГМПИ. Во время Великой Отечественной войны организация работала в блокадном Ленинграде, выполняя боевые задания командования фронта и флота, в том числе по проектированию гидротехнических сооружений Дороги жизни через Ладогу. В процессе реорганизации инженерных органов ВМФ все Военморпроекты были преобразованы в филиалы 23 ГМПИ. Институт стал крупнейшей в стране проектной организацией с филиалами в Североморске, Владивостоке, Петропавловске-Камчатском, Севастополе, Калининграде и Таллине. Административное руководство филиалами осуществлялось инженерными органами флотов, техническое — головным институтом. Взаимоотношения головного института, филиалов, инженерных органов флота и Главного инженерного управления ВМФ сформировались в результате многолетней совместной работы и взаимной притирки друг к другу. Можно сказать только одно — они были нормальные.

Техническое руководство института осуществлялось в виде разработки ведомственных нормативных документов и типовых проектов, экспертиз проектных решений филиалов, оказания консультаций, организации технической информации, помощи в проведении технической учебы.

Кадры головного института были не только высокой квалификации — они были уникальны. Их уникальность заключалась в том, что во всем громадном Советском Союзе только в 23 ГМПИ были специалисты по технологическому проектированию пунктов базирования атомных подводных лодок, арсеналов морских баллистических и крылатых ракет, мастерских приготовления к выдаче на корабли всех видов торпед, ракетоторпед и т. п. Специалистов такого профиля не готовило ни одно высшее учебное заведение Союза. Профессионал формировался только на практике, работая в тесном контакте с конструкторами военной техники и научными сотрудниками. В 23 ГМПИ вместе с военными работал большой коллектив вольнонаемных сотрудников самых разных специальностей, которые знали военную технику и вооружение ничуть не хуже, чем военные.

Начальник 23 ГМПИ подчинялся начальнику Главного инженерного управления (ГИУ) ВМФ генерал-лейтенанту Колерову А. П.

Начальником 23 ГМПИ был генерал-майор Норовский Е. И., его заместителем — генерал-майор Анфимов Н. В., главным инженером — инженер-полковник Ласси В. Д. Это были выдающиеся военные инженеры, пользовавшиеся большим авторитетом как у руководства Военно-морского флота, так и среди сотрудников инженерно-строительных органов всех флотов.

В 1970 году начальником 23 ГМПИ после ухода в отставку Норовского был назначен генерал-майор Соломонов В. И.