В это время на Северном флоте только что было построено новое здание штаба флота, а в 5-м управлении ВМФ были начаты работы по автоматизации управления силами флота. Амелько по телефону позвонил начальнику штаба Северного флота контр-адмиралу Егорову В. Г. и начальнику 5-го управления ВМФ вице-адмиралу Генкину А. Л. с просьбой ознакомить начальника ВМП-31 со всем, что может способствовать проектированию современного здания штаба флота.

В Москве начальник 5-го управления сказал мне, что реальные результаты автоматизированного управления получены на Октябрьской железной дороге, а ВМФ имеет только образец аппаратуры в научно-исследовательском институте в Ленинграде, куда он и организовал мое посещение.

На Октябрьской железной дороге я ознакомился с системой определения нахождения вагонов на сортировочной станции, а в научно-исследовательском институте ВМФ — с системой отображения обстановки, когда данные с бумажной карты переносятся на экран без матросов в наушниках.

Все это было далеко не то, что хотел видеть Амелько в своем новом штабе. Мне довелось участвовать в создании систем автоматизации управления силами флота, начиная с того далекого 1964 года, когда Амелько поставил мне задачу изучать это направление, и до моей отставки со службы в 1989 году.

Система автоматизированного управления силами флота, о которой Амелько думал еще в 1964 году, появилась на нашем Военно-морском флоте только в 1980 году.

На Северном флоте я увидел толково спроектированное и хорошо построенное новое здание штаба флота, конечно без всяких систем автоматизированного управления, так как их еще не было в нашей стране.

Начальник штаба ТОФ выдал исходные данные, по которым с учетом виденного в Москве, Ленинграде и на Северном флоте, а также используя перспективы для размещения средств автоматизации управления силами флота ВМП-31, определил габариты и ориентировочную стоимость строительства нового здания штаба. Используя документацию ВМП-31, штаб и УКС ТОФ подготовили необходимые материалы, с помощью которых командующий ТОФ получил принципиальное решение на проектирование нового здания штаба ТОФ.

Проектирование началось с определения места будущего строительства. Совместно с сотрудниками штаба, специалистами ВМП-31 было предложено несколько мест возможного размещения, о которых было доложено командующему ТОФ. Амелько принял решение лично осмотреть места предполагаемого строительства. Докладывать командующему было поручено мне. Осмотр планировался в воскресенье. Мне было приказано ждать транспорт около дома, где я жил. В назначенное время подошла машина командующего флотом, за рулем которой сидел сам Амелько. Больше никого в машине не было. Начался осмотр. Амелько вел машину профессионально. Последнее место было в районе существующего штаба, ближе к берегу бухты Золотой Рог. Место это было застроено еще с русско-японской войны всевозможными складами. После их сноса между штабом и кораблями флота была бы свободная территория, а штаб был бы виден со всей акватории бухты, и наоборот, любой корабль в бухте был бы виден из штаба. Амелько решил: «Здесь и только здесь». Осмотр был закончен, и я попросил разрешения быть свободным, на что командующий ответил: «Где взял, туда и верну» и отвез меня к дому.

Выбранное командующим флотом место строительства необходимо было согласовать с городскими властями и прежде всего с главным архитектором города. Здесь возникли серьезные трудности. Хрущев посетил Сан-Франциско, а потом — Владивосток. В обоих местах уникально красивые природные условия, но один город — чудо архитектуры и совершенство, а второй — обычный для нашей страны краевой центр. Их и сравнивать-то нельзя друг с другом. Лозунг «Догнать и перегнать Америку» для Хрущева в этом месте трансформировался в лозунг: «Сделать из Владивостока советский Сан-Франциско».

Под этот лозунг Хрущев для Владивостока сделал очень много. Было развернуто массовое жилищное строительство, создана первоклассная база стройиндустрии, новые предприятия и научные центры. Новым главным архитектором города назначен Ю. И. Траутман, который был до этого главным архитектором Ашхабада, где отличился при восстановлении этого города, разрушенного при землетрясении. Был разработан и утвержден Госстроем РСФСР генеральный план развития Владивостока.

По этому генеральному плану место, которое командующий флотом планировал под новый штаб, было занято другим объектом далекой перспективы и не обеспечено никаким реальным финансированием. Траутман флот поддерживал, но не имел права вносить изменения в утвержденный генеральный план. Началась длительная переписка с институтом, разработавшим этот генеральный план, с Госстроем РСФСР и с Правительством РСФСР. Обращение туда подписывали поочередно председатель крайисполкома, командующий флотом, Главнокомандующий ВМФ. Результат нулевой. Доложили командующему флотом, который обратился к первому секретарю краевого комитета партии В. Е. Чернышеву с просьбой о помощи.

Рассмотрение просьбы командующего флотом проходило так: Чернышев и Амелько сели у стола, а Траутман и я со своими рулонами чертежей — в дальнем углу просторного кабинета. Нам ничего разворачивать не пришлось, а говорить тем более. Чернышев и Амелько вели беседу о перспективах развития края, в том числе о начале строительства нового фарфорового завода. Мы узнали, что глины в Приморье уникальны по своему качеству для фарфора, что из этой глины в Ленинграде на Ломоносовском заводе были сделаны сервизы, которые завоевали золотую медаль на выставке фарфора в Японии. Мы с большим интересом слушали то, что спустя месяца два-три стало появляться в периодической печати.

Во время встречи Амелько спросил: «Так что со штабом?». Чернышев ответил: «Делайте там, где надо флоту».

После этой фразы мы с Траутманом вышли и прямо в приемной оформили согласование на размещение штаба флота. Вот здесь я зримо ощутил всю реальную власть партии. Траутман даже и не подумал готовить какое-то письменное решение Чернышева, хотя этим решением корректировался утвержденный Госстроем РСФСР генеральный план. Траутман сказал, что никто в Госстрое РСФС Р никогда не будет оспаривать устное решение первого секретаря крайкома.