Варнава спешился и, взяв в руку поводья, повел лошадь к высеченному в скале бассейну. Она принялась жадно пить, было видно, как большие глотки воды пробегают комками по ее горлу, будто мыши. Варнава устало сел на край бассейна и тяжело вздохнул. Казалось, болел каждый мускул его тела. Кости налились тяжестью, будто стали каменными.

«Уставал ли я так хоть раз в жизни?»

От площади в разные стороны расходились узкие улочки, а на восток, вверх по Храмовой горе, вела широкая лестница. В прошлый раз, когда он был здесь, эти руины выглядели как куча камней, слишком огромных, чтобы увезти их на телегах. За столетия отсюда утащили и увезли все, что можно было продать или использовать. Кроме самых крупных камней. Они остались на месте — немые свидетели выдающегося мастерства строителей, когда-то обтесавших их и сложивших из них стены.

— Мы поднимемся наверх, к руинам Храма? — спросила Калай, зачерпнув пригоршню воды и сделав глоток.

— Да.

— Зачем? — поинтересовалась она, вытирая мокрые пальцы о свое грязное коричневое платье.

— Мне надо проверить одну из гипотез Ливни, — задумчиво сказал Варнава. — Только, пожалуйста, не проси меня объяснить ее, а то это затянется надолго.

Калай с сомнением глянула на Кира.

— Я согласен помочь тебе во всем, что ты сочтешь нужным, брат, но давай сделаем это побыстрее, — сказал Кир. — Здесь просто пахнет ловушкой.

— С этим я согласен, — воскликнул Заратан. — Мне кажется, что единственное безопасное место — это монастырь у входа в город. Нам надо вернуться туда и попросить у них крова и пищи.

— Ты слаб на голову. Этот монастырь столь же безопасен, как тот, что был у вас в Египте, — язвительно парировала Калай.

— У тебя яд с языка просто капает, тебе не кажется? — ответил Заратан, уставившись на нее.

— По крайней мере, мой язык еще на месте. А твой, боюсь, покинет свое законное место, когда какой-нибудь фанатичный помощник Меридия вырвет его у тебя и бросит на стол.

Над Храмовой горой взошла полная луна, и небо немного посветлело. Лошади на мгновение перестали пить, поводили головами по сторонам и принялись пить снова.

— А зачем кому-то пытать меня? — спросил Заратан. — Я же ничего не знаю.

— Но они этого тоже не знают. По всей видимости, они считают, что ты прочел один-два папируса. А может, даже тот самый папирус. И если они узнают, что ты его читал, то они сделают так, чтобы ты никогда и никому не рассказал об этом, — разъяснила Калай.

Затем она высунула язык и сделала жест пальцами, будто отрезая его. Заратан вздрогнул и отшатнулся.

Варнава взял лошадь за поводья и потянул в сторону коновязи, устроенной у одной из темнеющих стен Красных ворот.

— Брат, не поможешь ли мне снять мешки с книгами? — обратился он к Заратану, после того как привязал лошадь.

— Зачем? — спросил Заратан таким тоном, будто его очень огорчила подобная просьба. — Ты же не собираешься таскать их с собой всю ночь? Почему мы не можем оставить их здесь? Я с радостью останусь при лошадях и буду охранять их.

— Нет, — сказал Кир. — Мы должны держаться вместе.

Привязав лошадь, он плечом сдвинул Заратана в сторону, подходя к Варнаве. Они взялись за наполненные драгоценным содержимым мешки, сняли их со спины лошади и аккуратно поставили на землю.

— Но я хочу остаться при лошадях! — взмолился Заратан.

Заратан просил об этом с такой настойчивостью, что Варнава подумал: «Уж не собирается ли он тайком сесть на лошадь и поехать в монастырь, чтобы попросить еды?»

— Слишком опасно, брат, — мрачно сказал Кир. — Это Иерусалим. С этого момента мы должны постоянно быть на виду друг у друга.

— Но где же мы будем спать? — надув губы, спросил Заратан. — Я устал!

— Мы решим это после того, как завершим наши дела на Храмовой горе, — ответил Варнава, развязывая соединяющую мешки веревку, чтобы их было легче нести.

Калай пошла в сторону лестницы.

— Идите вперед, братья, — сказал Кир. — Я буду позади, чтобы охранять вас.

— Спасибо тебе, Кир.

Варнава и Заратан взвалили на плечи мешки и пошли вслед за Калай. Когда они стали подниматься по лестнице, Заратан начал постанывать, будто мешок был для него непосильной ношей. По крайней мере, на пустой желудок. Варнава решил не спрашивать его об этом: ответ он знал заранее.

Поднявшись по лестнице, они вышли на мощеную площадь Храма. Варнава на пару мгновений остановился, чтобы перевести дыхание.

Шаги Кира, идущего позади них, были едва слышными, тихими и осторожными, как у кошки, охотящейся за беспечной птицей.