– Очень просто. Нужно привязать к веревке самку сепии и опустить ее в воду. Если она достаточно привлекательна, минут через пять ее начнет обхаживать пылающий страстью самец. Каракатицы настолько темпераментные любовники, что в пылу любви ничего не замечают вокруг. Даже если их вытащить из воды, все равно они будут заниматься своим делом. Мне нужно было только время от времени вытаскивать веревку с приманкой и снимать с неё охваченных желанием партнеров. Главное – не производить шума и не светить в воду, чтобы не спугнуть каракатиц. Кстати, ты имеешь представление, как именно сепии занимаются любовью?

– Весьма смутное. Кораллы, насколько я помню, просто выбрасывают в море сперму в надежде, что куда-нибудь она да попадет, а вот в сексе головоногих я полный профан.

– Могу тебя просветить, – усмехнулся Андрес. – Каракатицы предпочитают французский способ. У самца есть одно особенно длинное щупальце. Он запускает его в рот даме так глубоко, что буквально пронзает ее насквозь до самого конца. Во время страсти кончик щупальца отламывается. Жуткое дело!

– Да уж, – согласилась я. – Значит, ты тихо сидел на яхте, без света и ждал, пока очередного самца каракатицы охватит пагубная страсть.

– Вот именно, – подтвердил испанец. – Именно тогда я и заметил этого типа.

– На мысе все еще пускали фейерверки?

– Нет. Он спрыгнул с яхты минут через пять после того, как шум прекратился.

– Яхта уже сидела на мели?

– Нет, но была неподалеку от подводных камней. Она двигалась очень медленно. Мотор не работал.

Швертбот поравнялся с крепостью.

– А где "Итака"? – спросила я.

– Посмотри налево. Видишь вон там небольшие бурунчики?

Метрах в двухстах от опускающихся к морю стен небольшой участок моря вспенивался мелкими белыми барашками, выделяющимися на фоне гладкой ленивой лазури.

– Яхта Беара застряла там, – объяснил Андрес.

– Куда же она подевалась? В порту ее тоже нет.

– Скорее всего, ее отбуксировали в доки. Мог понадобиться ремонт.

– Надо же, как не повезло, – расстроилась я. – А я, грешным делом, надеялась пробраться на "Итаку" и осмотреть место преступления.

– Зачем тебе это?

– Для вдохновения. Я могла бы описать его в каком-либо детективе.

– С тем же успехом ты можешь его представить. Используй свое воображение.

– Представить-то я могу, но эффект будет не тот.

– В любом случае на яхту тебя бы не пустили. Наверняка там было полно полицейских.

– Тоже верно, – согласилась я.

– Чем займемся теперь? Поучишься ходить под парусом?

– Лучше вернемся на берег. Было бы неплохо пообедать, пока рестораны не закрылись на перерыв.

– Можем заказать сепию, – сказал Андрес. – Может, нам попадется одна из тех, что я выловил ночью.

– Лучше не надо. После твоего рассказа мне будет казаться, что я ем поджаренного Ромео.

– Не ожидал, что ты такая впечатлительная, – покачал головой испанец.

На сей раз мы забрели в ресторан, специализирующийся на лангедокской кухне. Отдав должное чесночному супу и нежным котлетам софи, я взглянула на часы и заторопилась.

– Как, ты уже уходишь?

Андрес явно был разочарован.

– Мы могли бы сплавать на остров святой Маргариты, а вечером потанцевать на дискотеке.

– Извини, но сегодня никак не могу, – вздохнула я. – Я тебе позвоню, ладно?

– Может, половим ночью каракатиц? – без особой надежды спросил испанец. – Тебе понравится. Их слившиеся в объятии упругие серебристые тела могут вдохновить тебя на написание любовного романа.

– Не сомневаюсь, – кивнула я. – Только в другой раз. Ну все, я побежала. Пока.

Чмокнув Андреса в щеку, я оставила его допивать кофе, а сама вышла из ресторана и быстрым шагом направилась к "ситроену". До встречи с Игорем оставалось чуть больше часа. Времени было более чем достаточно, но мне неожиданно захотелось заскочить по дороге в Крос-де-Кан и взглянуть на апартаменты "Золотая долина", где обитала Света Фокина.

Двадцать минут спустя я притормозила у стеклянного павильона туристического офиса. Пухлая черноволосая служащая вручила мне карту Крос-де-Кан и даже растолковала по-английски, как кратчайшим путем добраться до "La vallйe d'or".