– Откуда он ее взял?

– Украл. У Светланы Фокиной.

– У Светланы Фокиной? Это еще кто такая?

Я удивленно посмотрела на Бриали.

– Странно, что не знаешь имя собственной любовницы.

Пьер в свою очередь изумленно уставился на меня.

– Какой еще любовницы? Что ты несешь?

Я вздохнула.

– Передо мной-то зачем притворяться? Я тебе не жена и семейный скандал устраивать не собираюсь. Твои измены Аглае – твое личное дело.

– Повторяю, я не знаю никакой Светланы Фокиной. Хотя, погоди… – Бриали судорожно наморщил лоб, припоминая. – Точно. Кажется, я слышал это имя. Когда-то давно, Глаша упоминала о подруге, у которой она увела жениха. Точно не уверен, но по-моему ее звали именно так.

– А как зовут твою белокурую приятельницу с лисьей мордочкой, которая живет в "Золотой долине"?

Пьер нервно дернулся.

– Откуда ты знаешь про нее?

– Случайно увидела вас вместе. Так как она тебе представилась?

– Ее зовут Лана. А фамилия, кажется, Ростоцкая.

– Лана – уменьшительное от Светланы. А настоящая фамилия твоей любовницы – Фокина.

– Я не верю тебе. Ты что-то путаешь.

– Это легко проверить. В альбоме с вашими семейными фотографиями есть снимок Аглаи, сделанный в Ницце еще до того, как вы поженились. На заднем плане там запечатлена твоя подружка. Глаша сама рассказала мне о том, кто она такая.

– Такого просто не может быть! Почему Лана ничего мне не сказала?

– Откуда мне знать, – пожала плечами я. – Наверняка, у нее были на то свои причины.

– Пойдем в гостиную. Я хочу увидеть снимок.

– Какой же ты недоверчивый.

– Иди вперед.

– Ты собираешься все время держать меня под дулом пистолета? – осведомилась я, спускаясь по лестнице. – Это просто глупо. Не станешь же ты, в самом деле, меня убивать?

– Это мы еще посмотрим, – поцедил сквозь зубы Пьер.

* * *

– Проклятье!

С коротким яростным криком Бриали швырнул альбом в стену. Его руки тряслись.

– Не понимаю! Зачем она это сделала? Чего ради Лане потребовалось меня обманывать?

– Это Светлана дала тебе кассету, на которой Аглая и Гав планируют тебя убить?

Глаза Пьера выпучились настолько, что, казалось, еще немного – и они выпрыгнут из орбит.

– Гав?!! Ты сказала – Гав?

– Ты этого не знал? Николай Сугавов был женихом Светланы, тем самым, которого у нее отбила твоя жена.

Бриали пошатнулся и потерянно опустился на диван, как воздушный шар, из которого выпустили воздух.

– Лана уверяла, что сделала запись совершенно случайно. Оставила на скамейке включенную видеокамеру, а потом просмотрела пленку и узнала Аглаю по фотографии с обложек ее книг. Мужчину, сопровождавшего Глашу, она, якобы, видела впервые в жизни и не понятия не имела, кто он такой. Прослушав записанный на пленку разговор, Лана поняла, что Аглая планирует убить своего мужа. Она меня разыскала, отдала пленку и все рассказала. Так мы и познакомились.

– Не исключено, что это был монтаж, – заметила я. – Пленка потребовалась Светлане, чтобы войти к тебе в доверие. На изображение могли наложить любой диалог. Вовсе не факт, что Аглая замышляла убийство.

– Merde! – простонал Пьер. Его лицо посерело. – Как же я мог так попасться, так глупо попасться! Эта стерва хотела отомстить моей жене за то, что та увела у нее жениха. Она использовала меня, как безмозглого идиота!

– Это ведь ты, нарядившись дьяволом, изнасиловал Аглаю, – озаренная неожиданной догадкой, заявила я. – Ты сделал это, будучи уверенным, что Глаша обвинит во всем Ива Беара. Ты изнасиловал ее, а потом послал Беару костюм дьявола, как подарок от неизвестного поклонника. Ты провоцировал жену на убийство, разжигая в ней ненависть к Иву. Прошлой ночью ты проследил за Аглаей, прокрался вслед за ней на "Итаку" и увидел, что Глаша вместо того, чтобы убить Ива, собирается заняться с ним любовью. Если бы это произошло, она бы поняла, что изнасиловал ее не Беар. Тогда ты застрелил Ива, а своей жене проломил череп, изобразив все так, словно они убили друг друга.

– Все, – глухо произнес Бриали, резким движением поднимаясь с кровати. – Иди в ванную.

– Не делай глупостей, – покачала головой я. – Пристрелив меня, ты только ухудшишь свое положение. Я никому ничего не скажу, обещаю. Аглаю все равно не вернешь, а я вовсе не горю праведным желанием вершить правосудие. К сожалению, мир устроен так, что большинство преступников остается безнаказанным. Одним больше, одним меньше – какая разница?

– Я не верю тебе, – покачал головой Пьер. – Я больше никогда не поверю ни одной женщине. Иди, или я прикончу тебя прямо здесь.