Группа уже ушла, отбарабанив по шпаргалкам предмет. Кактусов медленно собирал свои конспекты, ведомости и прочие бумажки, имя которым легион. В этот момент в аудиторию заскочила какая-то девица — ярко наряженная и слегка помятая. Кактусов ее никогда не видел. Ночь она не спала. Не спала не за учебниками.

— Петр Сергеевич! — выдохнула она перегаром, когда села перед ним. — Я ничего не знаю!

— И? — грозно спросил Кактусов.

— И я готова на все ради экзамена!

— Какого именно? — прищурился Кактусов.

— Эээ… Этого! — спрарировала девица и выложила зачетку на стол.

— Какого этого? — язвительно спросил Кактусов.

— Да какая разница! — отмахнулась девица, светя пирсингом в носу. — Я все равно готова на все!

— На все? — прищурился Кактусов.

— На все! — облизнулась девица. — На все на свете!

— Значит так! — заорал он. — Выучить! НАИЗУСТЬ! С ПЯТНАДЦАТОЙ ПО СОРОК ВОСЬМУЮ СТРАНИЦЫ УЧЕБНИКА!

По пустынным коридорам билось об стены гневное эхо…

На следующий день состоялось отчисление. Кактусова. Девица оказалась племянницей ректора.

Дома был скандал.

Жена кричала на Петю, напоминая, что именно она его вывела в люди. Кактусов соглашался, кивая, и думал о четвертушке водочки, запрятанной в шкафу.

Орала она долго. Пока кот не вынес из-под кровати презерватив, наполненный чем-то белым.

— Это не мое! — одновременно закричали Кактусов и жена.

«Уж не мое тем более!» — мрачно подумал Лаврентий и брезгливо сплюнул.

Еще через месяц Кактусов развелся.

И еще месяц сидел и увлеченно долбал по клавишам двумя пальцами — десятипальцевый слепой метод был безвозвратно утерян в джунглях семейной жизни.

Еще через месяц читатели плакали, но читали пособие от знаменитого автора — «Советы психолога. Как спасти семейную жизнь». Один лишь кот не плакал. Он сидел на подоконнике, смотрел на падающий снег и мечтал о голубях…

И, все-таки, Кактусова никак не отпускала модная тема попаданчества в прошлое.

Однако, всевозможные засланцы из будущего уже поднадоели своим прорессорством. Необходимо было придумать что-то новенькое.

Петр долго смотрел на кота, но тот, чуя не доброе, притворился мертвым и дышал через раз.

— Лаврентий, что молчишь? — не выдержал Кактусов.

Ответом было только дергание усами и ушами. Глаза кот не открыл.

— Лаврентий, а может тебя? Того? Заслать в Берию?

Потом Кактусов вспомнил судьбу голубя и содрогнулся. В это варианте роман бы закончился в конце третьей страницы традиционными словами: «А потом все умерли».

— Да хвост с тобой! — махнул рукой писатель и стал мрачно думать. Мрачно, потому как мысли были исключительно из отдела головного мозга, заведовавшего бабами и алкоголем. И то, и другое Петр любил, но ни на то, ни на другое не было денег. Необходим был шедевр. А еще лучше не шедевр, а бестселлер.

— Миаау! — басовито зевнул кот.

Кактусов вздрогнул:

— Да, Лаврентий Павлович?

Кот вальяжно вспрыгнул Кактусову на колени и стал мурлыкать, заглушая «Продиджи». Прыгая он пихнул башкой правую руку писателя и тот нечаянно ткнул на какой-то банер. Открывшаяся ссылка привела в мир разврата и похоти:

«Хот-герлс из Бобруйска! Онли юоу энд онли онлайн! Кисс май киску, мачо из Больших Крокодилов!» — надпись манила и манила к себе.

Ровно десять минут Кактусов боролся с руками, но победил, заставив себя выключить вкладку браузера с распутными девами. Думать стало легче, думать стало веселее.

«Бобруйск, Бобруйск… Где это?»

Бобруйск оказался в Бобруйске, если верить Гуглу, Яндексу и Википедии.

«А что если…»

Гениальная мысль с такой силой ударила о свод черепа, что клавиатура задымилась под пальцами.

Бобруйск перенесся в прошлое. Весь. Включая бродячих собак, участковых и одного наркобарона. В сентябрь сорок первого года. После чего был немедленно спален огнеметчиками. В чем смысл сего переноса, Кактусов не понял сам. Тогда решил поменять место переноса. Урюпинск — тот еще Бобруйск. Год на этот раз был выбран тридцатый. Как раз вовремя, чтобы высокие технологии начала двадцать первого века помогли выиграть Великую Отечественную в полном объеме и в срок.

Но Кактусов забыл указать век. Поэтому Урюпинск провалился в тридцатый год от Рождества Христова. После чего был немедленно вырезан не то скифами, не то гуннами, а может и теми и другими. И даже табельное громовое оружие местной милиции не помогло. Громы громами, а супротив хорошей сабли резиновые дубинки плохо помогают. Когда патроны кончаются.

Текст был стерт по причине малого объема.

Надо попробовать Харьков. На этот раз Кактусов очень тщательно выписывал все числа, используя цифры. И яростно копипастил из интернетов всяко-разные технико-тактические характеристики всего на свете. Если танки, то обязательно с уточнением количества шурупов в ремнаборе, или как он там называется? Если токарные станки — так обязательно описать скорость вращения фрезы, даже если ее там и нет. Если промежуточные патроны…