– Надеюсь, что эта история не про садоводство, – протянул один из молодых людей, этот тоскливый Баскин, который сам себя считал поэтом.

Подавленная Софи опустила свой взгляд.

– Я еще не рассказала вам о чудовище…

Грэм наклонился вперед, поспешно выпрямившись из своей вялой позы.

– Я хочу послушать, Софи.

Дейдре бросила на Баскина строгий взгляд. Таким поведением он не внушал симпатии к себе.

– И я тоже.

Но застенчивая Софи уже утратила остатки своей смелости. Будет разумнее остановить ее, прежде чем она в расстройстве натолкнется на Фортескью с чайным подносом или уничтожит одно их художественных сокровищ Брукхейвена.

Баскин, должно быть, осознал свою ошибку. В очевидной попытке сменить тему, он обратил свой обожающий взгляд на Дейдре.

– Почему бы вам не рассказать о первом бале, который вы собираетесь дать здесь, в Брук-Хаусе?

О Боже. Дейдре должна была догадаться, что если она пустит людей внутрь дома, то ее унизительный секрет может раскрыться. Оттягивая время, она махнула рукой.

– О, я еще не готова о чем-либо объявлять.

Баскин наклонился вперед.

– Но вы уже должны были выбрать тему? Вы с таким нетерпением говорили об этом в последний раз.

Дейдре с удивлением посмотрела на него, тронутая тем, что он на самом деле запомнил то, что она говорила больше недели назад. Девушка вознаградила молодого человека своей самой ослепительной улыбкой.

– Когда я буду готова объявить о своих планах, вы первым узнаете об этом. – Она наклонилась вперед и потрепала Баскина по руке. – В конце концов, я приглашу только самых дорогихмне друзей.

Глупый парень по-настоящему вспыхнул. Честно говоря, это было равносильно тому, чтобы иметь верную гончую, если бы только гончая писала мучительно плохие стихи. Дейдре добавила еще больше интимного тепла в свою улыбку. Милый, преданный Баскин – гарантированное средство против плохого настроения, вызванного мужем.

Теперь, когда она превратила одного обожателя в лужицу томления, девушка обратила свое внимание на остальных гостей. Она собирается наслаждаться этой передышкой от Брукхейвена, нравится ей это или нет!

Фортескью стоял за столом в своем маленьком, но очень опрятном офисе. Он занял для личной работы эту комнату, которая когда-то предназначалась в качестве утренней комнаты для хозяйки дома, когда только-только заступил на место своего наставника. Так как ее сиятельство, кажется, не собиралась требовать комнату обратно, то это помещение отлично подойдет в качестве классной комнаты для Патриции.

Тот факт, что это была очаровательная комната с восхитительным видом на сад, не имел ничего общего с его решением – важным было только то, что большое окно обеспечивало хорошее освещение.

Кроме того, Фортескью планировал проводить занятия по вечерам, так что единственное, что тогда можно будет увидеть – это розы в лунном свете…

Ты плохой парень, Джон.

Совершенно верно. Он, честно говоря, и сам раньше не подозревал, что у него есть расчетливая жилка, но он отказывался позволять стыду или приличиям становиться на его пути. Фортескью не мог вынести ни одного дня, если не видел в этот день Патрицию.

Сейчас он стоял, не показывая ни унции своего дрожащего беспокойства, ожидая ответа на его предложение – то есть на предложение ее сиятельства.

– Меня, мистер Фортескью? Учить читать?

Фортескью держал свои руки сложенными перед собой, а его взгляд должным образом сосредоточился на лице Патриции О’Малли. Ее глаза были должным образом опущены вниз – Патриция могла быть дерзкой, но она знала правила приличия – до тех пор, пока ее испуганный зеленый взгляд не поднялся, чтобы встретиться с его взглядом.

Такой же зеленый, как и сами холмы Ирландии…

Дворецкий откашлялся и кивнул.

– В самом деле, тебя. Ее сиятельство полагает, что ты более чем способна к обучению – и я думаю так же.

Она заморгала.

– И вы, сэр? – Ее щеки слегка порозовели.

Неужели она покраснела от его комплимента – словно он придумал рифмы о ее волосах, подобных огню, и глазах, похожих на изумруды, и прочитал их вслух?

Не то чтобы он когда-либо сделает что-то подобное. Никогда. Особенно не дерзкой горничной, которая работает под ним… э-э, ниже его… э-э, о, проклятие. Фортескью снова откашлялся.

– У меня есть свободный час каждый вечер после ужина. – На самом деле у него ушел целый день на то, чтобы перестроить свое строгое расписание управления хозяйством. – У ее сиятельства нет запланированных мероприятий… в данный момент. Мы будем заниматься здесь.

Девушка резко уставилась на него.

– Здесь, сэр? По вечерам? Наедине?

– Неужели ты ожидаешь, что ее сиятельство отошлет тебя в школу? – Дворецкий приподнял бровь. – Я ценю твои колебания, Патриция. Это показывает, что у тебя скромный нрав. Однако я достаточно стар, чтобы быть твоим отцом…