— Надо накормить Пру, когда она снова проснется. И мы должны будем накормить Бейтса — я уверена, что ему это необходимо. А утром нам понадобится завтрак. Да, и, кроме того, мне нужна ячменная вода для Пру.

— Посмотрите в кладовой, — предложил Эдам. — Там, где был лауданум.

Спустя полчаса на одном краю кухонного стола лежала пачка тетрадей, а на другом стоял ряд маленьких бутылочек. Десима с признательностью смотрела на них.

— Спасибо миссис Читти. Здесь есть сироп от кашля, порошок от головной боли и лавандовая вода, а в этой красной тетради полно медицинских рецептов.

Эдам перелистал тетрадь:

— Вот рецепт ячменной воды. Нужно положить ячмень в воду и оставить на ночь. — Он продолжал читать, покуда Десима рылась в ящиках с припасами, пока, наконец, не достала с триумфом ковш, полный ячменя. — В теплую воду. Утром добавить лимонный сок и сахар.

— Думаю, мы должны прежде всего попробовать что-нибудь испечь, — печально сказала Десима, беря одну из тетрадей с кулинарными рецептами. — Осталась одна буханка хлеба. И мы не сможем долго прожить на холодном мясе. О боже! — Она зевнула. — Я должна пойти спать.

Эдам наполнил горячей водой кувшины и отнес их наверх, покуда Десима освещала дорогу.

— Я мог бы сделать неплохую карьеру в качестве слуги, вам не кажется? — Он поставил один кувшин на ее умывальник и задержался у двери, когда она вошла. — Доброй ночи, Десима. — Поцелуй, который он запечатлел на ее лбу, был таким быстрым, что она все еще моргала, недоумевая, когда дверь спальни закрылась за ним.

— Доброй ночи, Эдам, — обратилась Десима к дверной панели. Это был не тот поцелуй, о котором она мечтала.

Улыбаясь собственной глупости, Десима откинула покрывало на кровати и начала раздеваться.

Десима смогла крепко поспать два часа, прежде чем ее разбудил шум в соседней спальне.

Но Пру не звала ее — просто громко разговаривала в жару. Ее лоб пылал, она ворочалась в постели со стонами и кашлем. То, что Пру не проснулась, беспокоило Десиму — это могло означать, что девушка серьезно больна.

Все, что она могла делать, — это сидеть у кровати, смачивая лоб и губы Пру губкой и шепча слова утешения.

С площадки доносились тихие звуки шагов и бормотание голосов. Его лордство не спал, занимаясь Бейтсом. Было утешительно, что другие тоже не спят в тихом простуженном доме.

Глядя на огонь, Десима внезапно подумала, как ей повезло, что Эдам Грантам оказался именно таким человеком. Ей и в голову не приходило, что джентльмен — аристократ! — мог так спокойно и уверенно справляться с домашним хозяйством и ухаживать за больными.

Когда часы пробили три, вода почти кончилась, а огонь догорал в камине. Десима подбросила в огонь полено и взяла кувшин.

Дверь комнаты Бейтса напротив была открыта, и пламя свечей отбрасывало полосы света в темный коридор. Десима заглянула внутрь — грум лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Десима на цыпочках вышла на площадку и замерла при звуке приближающихся шагов. Эдам появился из коридора, который она считала ведущим в уборную, неся предмет, скромно прикрытый полотенцем.

При виде ее он улыбнулся; его зубы блеснули в полумраке коридора.

— Доброе утро, Десима.

Она отвела взгляд от ночного горшка, сосредоточив его на роскошном парчовом халате Эдама: черные драконы извивались на алом фоне, извергая из пастей золотые струи. Это выглядело экзотично и в высшей степени по-мужски.

— Как великолепно!

— Благодарю вас, мисс Росс. — Улыбка Эдама была откровенно игривой.

— Я имела в виду ваш халат, — объяснила Десима и вдруг с ужасом осознала, что не надела свой халат и только тонкая ночная сорочка прикрывает ее тело от заинтересованного взгляда виконта.

— Это великолепно, — оценил Эдам.

Судя по блеску глаз, ум Эдама был занят чем угодно, только не больными. Десима почувствовала, что краснеет, и со страхом поняла, что ее соски торчат под тонким хлопком.

— Я должна принести воды, — пробормотала Десима, скользнув вниз по лестнице скорее поспешно, чем с достоинством.

— Может быть, поставите чайник? — с надеждой бросил он ей вслед.

— Хорошо, — отозвалась она.

Десима наполнила кувшин и поставила чайник, греясь у плиты.

К счастью, Эдама наверху не оказалось. Десима надела халат из тонкого шелка.

Губы Пру пересохли от жара, Десима поднесла чашку к ее губам, и та с жадностью припала к ней. В воду было подмешано немного порошка от головной боли. Утолив жажду, Пру откинулась на подушки, а Десима села рядом, чтобы смочить ей лоб лавандовой водой.