Аманда хотела узнать побольше о Кэти, но в то же время что-то подсказывало ей, что эту тему лучше оставить в покое. Во время предыдущих свиданий Майкл всячески уклонялся от разговоров о ней. При упоминании о Кэти в нем пробуждались печаль и вина, с которыми он, похоже, до сих пор не смог справиться. Ее фотография на каминной полке замечательного современного камина как будто подчиняла себе всю комнату.

Аманда встала с кресла и, подойдя к фотографии с бокалом калифорнийского вина, вгляделась в нее. Цветная фотография в серебряной раме. Красивая женщина со светлыми, достигающими плеч волосами, в поднятых надо лбом солнцезащитных очках сидит на красном, пышущем мощью мотоцикле.

Аманда пристальнее всмотрелась в ее лицо. Она красива, спору нет, но в ее красоте присутствует какая-то холодность, высокомерие… «Даже, – подумала Аманда, – некая жесткость».

Майкл принимал душ всего лишь час назад и уже был весь липкий от пота. Кухня, на которой еще утром не было ни пятнышка, представляла собой кошмарное зрелище.

«Небеса в раковине»!

Эта надпись нахально пялилась на него со страницы рецепта. Под ней значилось: «Гребешки на вертеле с горячей базиликовой подливой». На фотографии, изображающей то, на что должно быть похоже готовое блюдо, расплывалось большое пятно от пролитого уксуса. На кухонном столе лежала страница, выдранная из старого номера «Таймс». Рядом располагались собранные на вертелах ингредиенты блюда. Майкл еще раз придирчиво на них посмотрел, затем обреченно вздохнул и отправил все в духовой шкаф.

Он находился в состоянии тихой паники.

Четыре больших свежих гребешка. Оливковое масло. Листья базилика. Четыре ломтика вяленой ветчины. Один зубок чеснока. Один небольшой помидор. Уксус. Зелень. Лепестки красной и белой роз. Два деревянных вертела.

На фотографии все выглядело так соблазнительно, что было понятно – воспроизвести эту красоту в точности не удастся. Это была не еда, а выставка цветов в Челси. Даже деревянные вертела вживую выглядели хуже, чем на фотографии.

И как всегда, в рецепте не написали самого главного. Нужно готовить гребешки уже завернутыми в ветчину или ветчина добавляется после?

Мучаясь сомнениями, Майкл позвонил матери, которая очень хорошо готовила. Он старался говорить как можно тише, чтобы Аманда не услышала его. Мать не знала этого рецепта, но посоветовала сначала испечь гребешки, потом передумала. Он уже жалел, что решился на эксперимент. Лучше бы он приготовил какое-нибудь проверенное временем блюдо – жареный перец с анчоусами или овощной суп с креветками.

Еще со студенческих времен Майкл добывал рецепты, покупал к ним продукты и экспериментировал. Но в последние три года он мало готовил, потому что не для кого было, и растерял навыки. Когда была жива Кэти, по субботам он готовил ужин, если только они не собирались куда-нибудь идти. Они оба любили вкусную еду.

После ее смерти он перебивался ленчами в столовой и разогретыми блюдами из супермаркета.

Но сегодня ему было для кого готовить, и он с самой среды обдумывал меню. Он не хотел ударить в грязь лицом. Было бы гораздо проще отвести Аманду в ресторан, но он хотел показать ей себя с этой стороны. Он гордился тем, что умеет хорошо готовить.

Но он совершенно не был готов к тому, что у него разыграются нервы.

В статье, посвященной механизмам оценки женщинами мужчин, которая была опубликована в «Британском психиатрическом журнале», говорилось, что женщины гораздо выше оценивают мужчин, которые умеют готовить, это усиливает их влечение. Старая, еще доисторическая закономерность, связанная с восприятием мужчины как добытчика. Из-под тонкой листвы цивилизации всегда проглядывают наши первобытные корни.

Он улыбнулся, спросив себя, как бы повела себя Аманда, если бы он встретил ее в дверях в набедренной повязке и с суковатой дубиной в руке. Он надел толстые матерчатые варежки и проверил баранину под красносмородинным соусом. Рецепт назывался «Барашек Розмари». Пироги с картофелем и пастернаком, горошек и острый морковный суп-пюре находились уже в подогревочном отделении духового шкафа.

Он нырнул в гостиную, чтобы проверить, как там его гостья.

В этот момент Аманда стояла перед камином с фотографией Кэти в руке и не слышала, как в комнату вошел Майкл. Неожиданно ее предплечье оказалось в тисках его пальцев. Он буквально вырвал фотографию у нее из рук:

– Не трогай ее вещи!

Это был отданный ледяным голосом приказ.

Аманда ошарашенно посмотрела на него.

Его лицо напоминало тучу, и на какую-то секунду ее охватил ужас. Ей было больно от его хватки.

Он отпустил ее и осторожно поставил фотографию на место, потом повернулся к ней, закрыв собой фотографию, и вымученно улыбнулся. Его гнев улегся так же быстро, как вспыхнул.

– Прости, – неуверенно сказал он. – Я…

– Ничего.

Майкл снова был спокоен.

– Прости. Мне жаль. У меня заскок насчет…

– Все хорошо, – сказала Аманда.

Майкл беспомощно смотрел на нее, и ей вдруг стало жаль его в этом белом фартуке с рассыпанными по нему музыкальными нотами, красной рубашке с открытым воротом и синих брюках. Ей нравился его вид – так он выглядел более уязвимым.