– А что по адресам?

– Селиванова и Пантелеева по моей просьбе проверили. Ни тот, ни другой не появлялись по месту проживания последние двое суток. Я попросил Алябьева выяснить их родственные и прочие связи, но отчета пока не получил. Со Ставской все выглядит еще плачевнее. У нее в принципе нет московской прописки.

– Как это? – недоуменно произнес Крячко.

– А так. По старому адресу она снялась с регистрации около месяца назад, а новой пропиской за это время обзавестись так и не удосужилась. По поводу девушки с именем Наталья ты и сам в курсе. Ничего, кроме этого имени, у нас вообще на нее нет. Надо брать это дело на контроль.

– Надо, – согласно кивнул Крячко.

В приемной генерала сыщиков встретила Верочка. На ней были легкая шифоновая кофточка, не способная скрыть округлые женские прелести, и короткая юбка из джинсы. Крячко не удержался от того, чтобы не мазнуть взглядом по стройным загорелым ногам орловской секретарши. Каждый раз, встречая Верочку в приемной, он искренне сожалел о разделявшей его с ней разнице в возрасте. Да, сбросить бы с десяток годков, и он бы!.. Гуров перехватил взгляд напарника и нахмурился. Крячко виновато развел руками.

– Как настроение сегодня, прелестница? – все же не удержался он от обращения к девушке.

– Просто замечательное, – защебетала она. – А что еще нужно? На улице лето, солнышко… А вода! Вы знаете, какая сегодня температура воды?

– К сожалению, нет, – поджал губы Крячко. – Я вам искренне завидую, Верочка. Купаетесь, загораете и вообще наслаждаетесь жизнью… А меня вот этот брюзга, – он легонько пихнул Гурова локтем в бок, – никуда от себя не отпускает. Не поверите, Верочка. Просто ни на шаг. Такая уж моя доля – приглядывать за профнепригодными. Не знаете, Орлов еще не ищет мне замену?

– Насколько мне известно, вы у нас незаменимы, полковник.

– Ну, – Крячко прямо на глазах раздулся от гордости. – Это верно. Что есть, то есть.

– Ты идешь, незаменимый мой? – Гуров уже взялся за ручку двери генеральского кабинета. – А то я же не справлюсь без тебя.

– Иду-иду.

Орлов разговаривал по городскому телефону и в знак приветствия только хмуро кивнул подчиненным да взмахом руки дал понять: «Проходите, садитесь, располагайтесь».

Гуров занял свое привычное место напротив генерала, Крячко немного сбоку, отодвинувшись от стола и забросив ногу на ногу. Оба полковника почти синхронно закурили. Сам генерал, надо отметить, с некоторых пор завязал с этой пагубной привычкой и редко кому из подчиненных позволял курить в его присутствии. Исключение из правил как раз и составляли двое: полковник Гуров и полковник Крячко. Гуров поставил пустую пепельницу себе на колено.

Телефонная беседа Орлова мало чем напоминала диалог. Генерал больше слушал собеседника и лишь время от времени что-то неразборчиво мычал в трубку. «Высокое начальство», – пришли к единодушному выводу оба полковника. Только при таком раскладе Орлов мог разговаривать так невразумительно и пассивно. Подчиненным оставалось терпеливо дожидаться завершения телефонных дебатов Петра Николаевича.

Минут через пять Орлов оторвал трубку от уха и осторожно опустил ее на аппарат. Достал из кармана носовой платок и старательно промокнул морщинистый лоб. Капелек пота на нем не наблюдалось. Скорее всего, действия генерала были чисто рефлекторными. Он тяжело вздохнул.

– Что там у вас произошло, парни? – Орлов устало уронил руки на стол. В его голосе сквозило нечто похожее на раздражение, но сил у генерала не осталось. – Я же просил вас подойти к делу аккуратно, без выкрутасов.

– Ты о чем, Петь? – опешил Крячко.

Гуров сохранил внешнюю невозмутимость, однако и ему было интересно, к чему клонит Орлов.

– О деле Бутуева. О чем же еще?

– А в чем проблема?

– Проблема? – переспросил Орлов, а затем постучал указательным пальцем по перламутровому корпусу телефонной трубки. – Вот проблема. Мне уже звонят сверху и просят, чтобы мои люди не совали нос не в свое дело. Чтобы они не беспокоили своими назойливыми вопросами уважаемых в городе людей. Если, конечно, – Орлов сделал многозначительную паузу, – они, а вместе с ними, кстати, и я, не хотят лишиться своих насиженных мест в Главном управлении. – Он пристально посмотрел сначала в невозмутимое лицо Гурова, затем перевел взгляд на ошарашенно сидящего рядом Крячко. – Я надеюсь, вы уже догадались, парни, что когда я говорю «они», то имею в виду именно вас?

– Да это мы поняли, – не стал разочаровывать генерала Гуров. – Непонятно другое, Петя. Кто те уважаемые люди, о которых ты говоришь и которым мы досаждаем назойливыми вопросами?

– Инжир, конечно. Вы ведь были у него сегодня? Я ничего не путаю?

Гуров и Крячко коротко переглянулись. Стас даже забыл о тлеющей у него промеж пальцев сигарете. Столбик серого пепла сорвался и упал на паркетный пол. Крячко машинально сдвинул его ногой в сторону.

– Все верно, – взял инициативу в свои руки Гуров. – Мы были у Инжира и разговаривали с ним. Я сам сказал тебе о том, что с утра созвонился с ним и договорился о встрече. Он был не против, и мы…

– Я знаю, что он был не против, – перебил полковника Орлов. – И даже уверен, что поначалу в вашей с ним беседе все шло гладко. Но потом сказалось нечто, что встало Инжиру поперек горла. Иного объяснения я просто не вижу. О чем вы его спрашивали?

– Вот сучонок! – громко высказался Крячко.

– Стас! – осадил его Орлов.

– А что? Да таких, как этот Инжир, пачками надо на зону отправлять, а не сюсюкаться с ними, как с детьми малыми. А еще лучше сразу душить. Ворье! А ты говоришь, уважаемый человек!..