– Сугубо товарищеские?

– Поначалу, скорее, сугубо деловые.

– А у него в команде работал врач?

– Да, Белаковский. Но поскольку он возглавлял и спортдиспансер ЦСКА, то часто отлучался в Москву. Вот меня Константин Иванович и попросил:

– Если у ребят что-то случится – выручай!

Я помогал. А заодно имел возможность приглядеться к методам его работы. Прежде всего он требовал аккуратности. Даже за внешним видом игроков следил. Тогда униформы не было – на занятиях бегал кто в чем. А у Константина Ивановича такое не проходило. У него игроки даже на тренировку выходили в чистеньких, отутюженных трусах и футболках. Я уж не говорю о том, как они замечательно выглядели в официальных матчах.

Внешний вид спортсмена для Бескова считался важным элементом внутренней дисциплины. Аккуратный человек во всем подтянут. Даже в столовой поведение игрока Константину Ивановичу было важно. Ведь как происходило прежде? Поел, встал, ушел. У этого наставника все было иначе: пока руководство команды сидит, и ты сиди; «командиры» встали – все ушли. Он ввел много таких правил.

– Некий кодекс поведения в сборной?

– Именно. Не только нарушений режима – расхлябанности, не терпел. Наказывал за это беспощадно.

– А как именно?

– Когда мы впервые в 1962/63-м встретились в Баковке, мне ребята поведали о введенной старшим тренером «системе 5 штрафных звездочек». Сюда входило – курение, пиво, алкоголь, внешний вид, опоздание на тренировку, на иные общие мероприятия. Если игрок такой «пяток» набирал, то в кассу за премиальными мог уже не ходить.

За сборную выступал тогда защитник Владимир Глотов из московского «Динамо». Так вот, приехали в Спорткомитет СССР, где футболистам сказали: «Ребята, можете получить деньги за предыдущую игру». А Глотов встал: «Мне туда можно не ехать – я же «пятизвездный».

– Возвращаясь к вашим с Бесковым взаимоотношениям, именно тогда, в 1964-м, вы волей случая подружились?

– Думаю, точнее было бы сказать, пригляделись и обнаружили: могли бы неплохо работать друг с другом. Во всяком случае, после первого, еще эпизодического сотрудничества я чувствовал – он нормально ко мне относится. Более того, в том же году, но позже, произошел показательный эпизод. Случайно встретились в бухгалтерии Спорткомитета СССР. Я приехал туда по своим делам, а он – старший тренер «Локомотива». Тепло поздоровались. А Бесков спросил:

– По-прежнему с «коньками» работаешь?

– По-прежнему, Константин Иванович, – отвечаю. – Вот приехали из Инсбрука…

– Давай-ка бросай коньки и ко мне в «Локомотив»!

– Ну, как я приеду? – говорю. – А если вас завтра возьмут и снимут, что буду делать?

– Ишь ты какой…

Вижу, с одной стороны, разговор ему не очень понравился. Но с другой – он отметил, тут не знаю, какое слово поточнее подобрать – мою прямоту или даже наглость, что ли…

– Ну почему – «наглость»? Не финтили, а, проявив прагматичность и просчитав дальнейшее на несколько шагов вперед, прямо объяснили, в какой ситуации, скорее всего, по его милости можете оказаться. Все разумно. Вот он и «положил глаз» на вас…

– Может, и так. Но только после того разговора, как видите, я встретился с Бесковым аж через 10 лет – в 1974-м.

– Итак, воспользуемся случаем возвращения к этой дате и началу уже не товарищеского, а самого что ни на есть официального вашего с Бесковым сотрудничества в сборной. Как сложились отношения на этот раз? Внес ли он изменения в штаб?

– Особых перемен не произошло. Константин Иванович начал работу в основном с теми, кто трудился с Горянским. Я имею в виду второго тренера Николая Алексеевича Гуляева, себя и массажиста Олега Соколова. Что касается взаимоотношений, то поначалу все шло хорошо. Однако, скорее, видимо, потому, что я в футболе еще оставался «зеленым», Бесков принялся не то чтобы навязывать, а, так сказать, вносить коррективы в мою работу.

– Каким же образом?

– Например, получает игрок травму голеностопного сустава. Как врач, я знаю, что на излечение требуется время. Информирую о том Бескова. А он мне:

– Да брось ты! В наше время делали контрастные ванны. Во всяком случае, доктор, работавший у нас, лечил именно так. А ты возишься, много времени уходит…

Или еще! Пошли вдруг от Бескова рекомендации по питанию вроде: «Яблоки и молоко нельзя!» Ну, и все такое прочее. Я не сразу разобрался. Очень расстраивался. Приходил домой в плохом настроении. А потом понял, откуда ветер дует. Просто им из дома руководила супруга Валерия Николаевна. (Она окончила актерский факультет ГИТИСа. Работала актрисой в театре им. Ермоловой, снималась в художественных фильмах «Повесть о первой любви», «Июльский дождь», «По тонкому льду», «Секундомер». Участвовала в концертах с самостоятельными номерами и как ведущая программы… В дни наших бесед с С.Е. Мышаловым случилось грустное событие – верная муза и подруга Бескова ушла из жизни так, как могла только она, – красиво, с достоинством, в Международный женский день – 8 марта 2010-го, пережив на 4 года кончину мужа. – Прим. Г. К.). Она давала ему советы по всем вопросам. А он, руководя командой, много чего из них использовал.

– О, это известно. «В миру» Валерию Николаевну, женщину яркую, волевую и энергичную, иначе как «главный куратор Бескова» не называли…

– Ну и что? Почти в каждом доме личный «куратор». Я, например, тоже с женой Татьяной – человеком мудрым, всегда советовался. Но не о том же, как футболистов кормить или травмы залечивать. По жизни ее мнением интересовался. И дельный, как правило, ответ получал. Я, кстати, как только почувствовал, что не складывается у меня с Бесковым, все ей рассказал. Она очень была встревожена. И знаете, что сказала? «Надо уходить!»