— Да. — Она опустила глаза вниз, затем перевела взгляд на сосуд над огнем.

— Тогда ты должна знать мою мать! А если ты знала Мартону, тогда тебе известно, что я не лжец. Она не могла бы воспитать лжеца. Знаю, что это невероятно, я сам почти не верю, но женщина, с которой я путешествую, была на лошади, когда табун гнали к пропасти. Та лошадь была выращена ею и не принадлежала к табуну. Не знаю, жива ли Эйла. Ты должна сказать Аттароа, что я не лжец! Мне надо найти Эйлу, хотя бы узнать, жива ли она!

Страстная речь Джондалара не пробудила никакого отклика. Женщина даже не отвела глаз от кипящей воды. Она знала, что он не лжет. Одна из охотниц Аттароа рассказывала ей о женщине, скакавшей на лошади.

— Так ты знала Мартену? — спросил Джондалар, приблизившись к огню.

— Да, раз уж была там. В юности меня послали учиться в Девятую Пещеру Зеландонии. Садись здесь. — Она взяла мягкую кожу и, смочив ее в отваре, промыла его рану и внимательно рассмотрела ее. — Ты был ненадолго оглушен, но ничего серьезного. Само заживет. Может, у тебя болит голова? Я дам тебе кое-что.

— Нет, мне ничего не нужно, но я хочу пить. Могу я попить из твоей фляги? — спросил он, подойдя к большому сосуду. — Я вновь наполню его водой. У тебя есть чашка?

Она слегка замешкалась, но все же подала чашку.

— Где я могу налить воды во флягу? Где здесь берут воду?

— Не беспокойся насчет воды.

Шагнув вперед, он поглядел ей в глаза и понял, что не получит разрешения ходить свободно и без охраны даже за водой.

— Мы не пытались охотиться на тех лошадей. А если бы и охотились, то возместили бы урон. Правда, там погиб целый табун. Надеюсь, что там, под обрывом, нет Эйлы. Ш'Армуна, я должен найти ее!

— Ты любишь ее?

— Да, люблю. Мы ехали ко мне домой. Там я должен был стать ее спутником. Мне также необходимо рассказать о смерти моего младшего брата Тонолана. Мы путешествовали вместе… Мать будет очень опечалена: трудно терять ребенка… А эти похороны сегодня? Что случилось с этими юнцами?

— Они не намного младше тебя, достаточно взрослые, чтобы принимать неправильные решения.

Джондалар видел, что ей не по себе.

— Как они умерли?

— Съели что-то плохое.

Джондалар не поверил ей, но, прежде чем он успел что-то сказать, она вручила ему шкуру с клети и проводила к двум женщинам-охранницам. Он шел между ними, но на этот раз его привели не в землянку, а в загон, и ворота были открыты ровно настолько, чтобы втолкнуть его туда.

Эйла пила чай возле костра, уставившись невидящим взором на раскинувшуюся перед ней степь. Остановившись, чтобы дать Волку передохнуть, она заметила огромную скалу, которая четко вырисовывалась на фоне синего неба, но затем туман и облака закрыли ее, и Эйла отдалась мыслям о Джондаларе.

Благодаря ее зоркости и нюху Волка они уверенно шли по следам, оставленным людьми, которые увели Джондалара. Миновав пологий спуск, они направились на запад и дошли до реки, через которую переправлялись с Джондаларом. Но Эйла не стала перебираться на тот берег, а повернула опять на север вдоль реки.

Возле нее она и заночевала в первую ночь. На следующий день она продолжала идти по следу. Она не знала, сколько человек здесь прошли, но на влажном берегу заметила несколько отпечатков, два из них ей уже были знакомы. Однако следов Джондалара там не было, и она начала гадать, а был ли он среди них?

И тут она вспомнила примятую траву и след, как будто что-то волокли. Это не могло быть кониной, потому что лошади были внизу, под обрывом, а следы тянулись от плато. Она решила, что это — отпечаток носилок, на которых лежал человек, что взволновало и одновременно успокоило ее.

Если они вынуждены были нести его, то, значит, он не мог идти сам: кровь, что она видела, свидетельствовала о серьезном ранении. Если бы он был мертв, они не возились бы с ним. Значит, он жив, но ранен, и она надеялась, что они несут его туда, где ему окажут помощь. Но кто же мог ранить его?

Как бы там ни было, но шли они быстро, и след становился менее свежим, так что она поняла, что отстает. Порой ей с трудом удавалось найти отпечатки, что замедляло продвижение, и даже Волк иногда с трудом отыскивал их.

Без него она вряд ли прошла бы так далеко, особенно когда началась каменистая местность, где следы стали почти неразличимы. Более того, она не хотела упускать Волка из виду, боясь потерять его. Хотя Эйле приходилось спешить, она все же радовалась, что ему с каждым днем становилось лучше.