На том берегу они разглядели обширную долину с текущей посредине рекой, впадающей в Великую. Возле слияния рек они различили несколько деревянных жилищ. Явно это было селение. Рядом с домами стояли люди и изумленно смотрели на них.

— Джондалар, давай сойдем с лошадей.

— Зачем?

— По крайней мере те люди увидят, что мы тоже люди, а лошади — просто лошади. — Эйла спешилась и пошла впереди Уинни.

Джондалар тоже спрыгнул с лошади и последовал за Эйлой. Не успела она сделать несколько шагов, как появился Волк, который поздоровался с ней обычным способом, то есть положил лапы на плечи, лизнул в лицо и ласково покусал руку. Но тут, по-видимому, запах, донесшийся через реку, привлек его внимание к людям на том берегу. Он подошел к воде, задрал морду, издал несколько воплей и перешел на душераздирающий вой.

— Почему он делает это? — спросил Джондалар.

— Не знаю. Он тоже давно не видел других людей. Возможно, он обрадовался и вот так решил их поприветствовать.

Хотя на некоторое время крутой поворот реки изменил направление движения путешественников, сейчас они двигались на запад с небольшим уклоном к югу. На их пути это было самое крайнее отклонение к югу. И это было самое жаркое время года.

В середине лета, когда солнце беспощадно обжигало голую равнину, жара на юге континента даже при наличии ледника, покрывающего четверть земли, была угнетающей. К тому же постоянно дул горячий ветер. Мужчина и женщина впали в какое-то полузабытье, что делало движение если не легким, то по крайней мере возможным.

Они просыпались с первыми лучами солнца и, попив чаю и наспех поев, пускались в путь как можно раньше. Поднимаясь выше, солнце так жгло степь, что от земли тянулась жаркая хмарь. Пот блестел на смуглых телах людей, пронизывал шерсть животных. Волк целый день бегал с высунутым языком. И у него пропало желание что-то исследовать, за кем-то охотиться. Уинни и Удалец брели, низко опустив головы.

Когда терпеть было уже невмочь, они подъезжали к воде. Даже Волк стал меньше бояться воды. Как только люди слезали с лошадей и отвязывали груз, Волк первым бежал к реке.

После купания Эйла и Джондалар искали что-нибудь съедобное. Пищи даже в этих жарких пыльных степях было достаточно. В реке им всегда удавалось поймать какую-нибудь рыбу. Иногда они ловили руками, иногда использовали сеть, которую тащили вдвоем. Джондалар соорудил небольшую рыболовную сеть с длинной ручкой, и хотя не был вполне удовлетворен этим приспособлением, но порой и оно могло пригодиться. Джондалар ловил рыбу и на наживку.

Наживка цеплялась на кость, заостренную с двух концов, к середине привязывалась жила. Иногда на наживку ему удавалось поймать довольно крупную рыбу. Как-то раз одна сорвалась. Тогда Джондалар сделал острогу. Вначале попробовал взять ветку с раздвоенным концом, и первые образцы вроде бы работали, но крупная рыба просто ломала их, поэтому он искал более крепкое дерево.

Виденные ранее рога оленя, хоть он и не обратил внимания на их форму, как-то остались в памяти, и вдруг он вспомнил, что кончики рогов чуть загибаются назад и очень остры. Он вернулся к тем рогам и взял их. Это был очень крепкий материал, и сломать его было трудно. К тому же они имели нужную форму. Он немного обточил их, и получилась великолепная острога.

Эйла ловила рыбу руками, как учила ее Иза. Джондалар забавлялся, глядя, как она ловит рыбу. И удивлялся. Для этого нужно было обладать умением, опытом и терпением. Эйла внимательно оглядывала корни, деревья, прибитые к берету, камни, скалы, нависавшие над берегом, а затем искала рыбу, которая любила таиться в таких местах. Рыбы всегда держали голову навстречу течению. Когда Эйла замечала форель или лосося, она входила в реку ниже, опускала руку в воду и шла против течения. Она двигалась очень медленно, чтобы не взбаламутить ил и не вспугнуть рыбу. Затем быстро выбрасывала руку вперед, хватала рыбу и швыряла ее на берег. Джондалар подбегал и хватал добычу, чтобы та не ускользнула обратно в воду.

Эйла обнаружила и мидий, похожих на тех, что водились рядом с пещерой Брана. Собирала растения вроде мари, мать-и-мачехи, обладающих высоким содержанием соли, и, конечно, различные корни, семена, листья. В траве и кустах водились куропатки с их многочисленным потомством. Жирные птицы были хорошей пищей, притом изловить их было легко.

Отдыхая в самое жаркое время дня, они готовили пищу. Чтобы спастись от изнуряющей жары, ставили палатку. Когда холодало, они продолжали путь. Их ужин был очень легким. Хотя Волк сам добывал по ночам пищу, но они давали ему и вареное мясо. Он стал привыкать к нему и даже полюбил зерно и овощи. По ночам они предпочитали палатке спальные меха. Редкие весенние грозы и дожди служили неожиданным и освежающим душем, хотя временами после этого жара становилась еще более гнетущей, к тому же Эйла не любила гром. Он слишком напоминал ей о землетрясении. Кроме жары, их донимали насекомые. Особенно комары. Если люди еще как-то спасались, то животные просто впадали в отчаяние. Комары забивались в рот, в ноздри, в шерсть. Летом степные лошади обычно мигрировали на север. Густая шерсть была хорошей защитой от холода. Эйла делала все, что могла, чтобы помочь животным, но даже ежедневные купания и различные притирания не спасали от мелкого гнуса. Раны, где насекомые отложили личинки, не закрывались и гноились. Как-то, обмывая рану у Волка, Эйла воскликнула:

— Меня тошнит от этой жары и от этого ужасного гнуса! Будет ли когда-нибудь прохладно?

— Не успеет закончиться это Путешествие, как ты будешь мечтать о жаре.

Несмотря на все извивы реки, путники продвигались на запад, хотя горы на юге становились все выше. Джондалар не мог объяснить почему, но местность казалась ему знакомой. Следуя вдоль реки, они могли уклониться на северо-запад, но затем русло опять поворачивало на юг. Впервые Джондалар решил отойти от Великой реки и последовать вдоль притока в предгорье. Там местность становилась все выше, круче, на горах виднелся снег, они разделялись узким ущельем. Когда-то за хребтом было море, окруженное горами, но вода проточила известняк. Ущелье, промытое водой, становилось все глубже, пока море не вытекло, оставив плоское дно, которое потом превратилось в море травы. Ущелье вело к реке Великой Матери и являло собой длинный с гранитными склонами проход на южные равнины и в Беранское море. Джондалар знал, что в ущелье с отвесными стенами идти вдоль реки не было никакой возможности. Оставалось двигаться в обход.

Путники направились вдоль небольшой речки, оставив в стороне мощный водный поток. Хотя характер местности не изменился, Эйлу не покидало ощущение какой-то утраты. Долгое время широкое пространство реки Великой Матери было их постоянным спутником.

Уход от Великой реки подействовал и на Джондалара, породив чувство бесприютности. Пока они двигались близ русла реки и один день монотонно сменялся другим, он был полон благодушия и покоя, поскольку притупилась его тревога за Эйлу и за дальнейший путь к дому. Едва они отдалились от Матери рек, к нему вернулись и беспокойные мысли. Он начал волноваться по поводу запасов пищи, поскольку не был уверен, что они смогут легко поймать рыбу в маленькой речке, он не знал, удастся ли обеспечить себя пищей в лесах, тем более что Джондалар мало был знаком с лесными обитателями. Если в степях животные собирались в стада, то в лесу они вели более уединенный образ жизни. Живя в племени Шамудои, Джондалар всегда охотился вместе с теми, кто хорошо знал окрестности. Шамудои добывали как горных серн, так и медведей, бизонов, кабанов и прочую лесную живность. Рамудои же предпочитали реку и речную рыбу, особенно гигантских осетров.