Царь какое-то время не отвечал. Потом – справился с собой, поднял голову.

– Найди Бориса. Тридцать дней ему на то, чтобы найти достойную партию и жениться. Помоги ему в этом. Пока он холост и занимается всеми этими богомерзкими извращениями – я не желаю его видеть. Всех кто с ним – отослать от двора, больше я их видеть здесь не желаю, кем бы они ни были. Понял?

– Исполню в срок, Вашем Величество – склонился перед царем Потоцкий, он был напуган потому что ни разу не видел монарха таким

– Теперь по протоколу. Что у нас?

– На десять – чрезвычайное заседание Тайного совета, Ваше Величество. На двенадцать – баварская торговая делегация…

– Подожди. Что за заседание Тайного совета? Кто объявил?

– Его Светлейшество, граф Сапега как секретарь, Ваше Величество.

Царь нахмурил брови. Конечно, у него было такое право, но…

– Вопросы? Тебе передали повестку дня?

– Да, конечно, Ваше Величество. Единственный вопрос – продолжающиеся беспорядки в Варшаве.

Царь лихорадочно думал.

– А что, Ян – ты сам был в Варшаве?

– Не далее как сегодня утром Ваше Величество…

– И что ты там видел?

Граф Потоцкий несколько секунд обдумывал ответ

– К сожалению, взять ситуацию под контроль пока не удается… – изобрел он достаточно обтекаемый ответ.

– Не удается? – царь нахмурил брови еще сильнее

– Да, Ваше Величество, пока не удается.

– Но где же казаки? Что делают русские?

– К сожалению, Ваше величество, им пока не удается со всем с этим справиться. Но я держу связь со штабами округов, и там меня заверяют, что не далее как к завтрашнему утру с беспорядками будет покончено.

У польского царя был один недостаток – он считал, что власть, пусть даже ограниченная – это привилегия, а не ярмо. Он бывал на дипломатических приемах, многозначительно рассуждал об экономике, о свободе, устраивал балы, давал интервью, подыскивал себе пассий аж в университете – а вот все тяжелое и неприятное – он поручал министрам. Да что говорить – он даже дворец в городе не удосужился выстроить. Если бы он жил в городе – достаточно было бы выглянуть в окно, или выйти на балкон, чтобы понять, что творится. А так… он поручил все министрам, а министры предали его, составив заговор. Царь Борис до сих пор не понял – что находится во дворце уже не королем – а ЗАЛОЖНИКОМ. Никто ему так и не удосужился сообщить о происходящем в Варшаве – что штаб Виленского военного округа взорван с многочисленными жертвами, а штаб Варшавского военного округа теперь является штабом, откуда координируются беспорядки, а командующий округом, генерал-губернатор Варшавы граф Головнин зверски убит в собственном кабинете своими же подчиненными. Что в Варшаве уже горят полицейские участки, на фонарях вешают полицейских, что в городе действуют переодетые в солдат и полицейских хорошо вооруженные террористические группы, в основном – пришлые, из-за рубежа. Что русский генеральный штаб так и не может принять решения – потому что штаб Варшавского округа кормит его дезинформацией, и уходят, уходят как вода в песок те часы, когда еще можно задавить мятеж в зародыше. Что те же казаки парализованы бестолковыми и противоречащими друг другу приказами и тоже не знают что делать.

За все рано или поздно приходится платить. В том числе – за праздность.

– Тогда для чего Сапега собирает Тайный совет?

– Он хочет, Ваше Величество, чтобы было принято решение по тому прискорбному инциденту, что послужил поводом для беспорядков.

– Пусть решение принимает суд.

Положа руку на сердце, Царь уже готов был расцеловать этого молодого человека… господи, он поступил так как должен был поступить Борис когда к нему стал домогаться этот негодяй Малимон… Иезус Мария… как бы проще тогда все было.

– Граф Сапега считает, что это не столько уголовное, сколько политическое дело и его разбирательство в открытом суде может привести к новым беспорядкам.

– Каким беспорядкам? Пусть тогда этого молодого человека судят в Петербурге, подальше отсюда!

– Но там его наверняка оправдают или помилуют… а это приведет к взрыву негодования в Варшаве.

– Так что же вы от меня хотите?! – заорал выведенный из себя царь Константин

– Думаю, будет нелишним… Ваше величество, написать письмо Императору Александру, где изложить все обстоятельства дела… и последствия, могущие воспоследовать.

Царь усмехнулся

– Плохо же вы знаете нашего сеньора. Если ему прислать такое письмо… он воспользуется им для растопки камина. Он считает такие письма подметными и никогда не читает их. И если вы и Сапега этого не понимаете – я скажу это вам лично!

Вообще то… в том, что произойдет потом в Виленском крае – виновата сама Россия, возможно больше чем все остальные. Раньше, в тридцатые и ранее – вольнодумцев ссылали в Сибирь, но потом ссылку из Уголовного Уложения исключили и ссылать запретили. Постепенно получилось так, что место Сибири заняла Польша. Оттуда, после доброго десятка рокошей уехали те, кто был вполне лоялен к империи и опасался за свои жизни и имущество, могущие пострадать во время очередных беспорядков. Они могли найти себя и в других уголках огромной империи – и делали это. А навстречу им ехали те, кто наоборот – не мог себя найти нигде по причине вольнодумства, негативного, бунташеского настроя, нетрадиционной сексуальной ориентации. Им тут было комфортно – свобода, под боком – чаемая всем существом Европа. Так и получилось, что Польша постепенно становилась помойным ведром, где скапливались всякие нечистоты. Стоит ли удивляться тому, что из помойного ведра, давно не очищаемого, не выбрасываемого – поползла во все стороны зараза?

* "Полководец" Сталин, буквально обескровивший Россию – не постеснялся назвать себя генераллисимусом

** Победили в основном благодаря военной хитрости. Береговые батареи, считавшиеся уничтоженными при штурме, оказались действующими и открыли огонь по проходившему проливами флагману почти в упор. Флагман потерял ход, потерял главный калибр, принял до тысячи тонн воды и нарушил строй кораблей, что в таком узком месте было критичным.