Не стоило и думать, чтобы приблизиться к периметру вплотную, на два километра от него была уничтожена вся растительность, вся, включая траву – видимо, поливали с вертолетов или сельскохозяйственных самолетов гербицидами, потому что запашок стоял… так себе, скажем. И трава – не зеленая, а черная. Но шестидесятикратная труба и так давала возможность хорошо все рассмотреть.

Сплошная линия колючки… и изоляторы, значит, есть ток. Да, есть ток, точно – вон, мертвая птица лежит, а вон – еще одна. Натоптанная колея – значит, патрулируется. Интересно, почему беспилотниками не патрулируется – а может и патрулируется, потому то и не стоит выходить из леса…

Велехов покрутил кольцо, устанавливая увеличение на максимум, перевел трубу правее, чтобы рассмотреть блок-пост.

Блок-пост как блок-пост, чем то похож на те, которые были на Востоке годов до шестидесятых, потом сняли. Два бронетранспортера в капонирах, причем поставлены они так, что один смотрит своей пушкой вне охраняемого периметра, а второй – внутрь его. Две машины, черно-белых с надписью Полиция, до отделения солдат. С автоматами, форма обычного для Австрии цвета, бледно-голубого. На вид службу несут не особенно тщательно – но отделение солдат есть отделение солдат. Их силами – никак не прорваться, и если организовывать прорыв из города – тоже не получится. Два бронетранспортера с их пушками перемелют все в крупу.

– Что? – толкнул в бок молодой серб

– Что-что… Ничего!

Велехов был зол не столько на него, сколько на себя, что показал себя дураком и сейчас сидел в незнакомой стране фактически на нелегальном положении и с целой машиной оружия, которое вообще то принадлежало Кругу. Так мог поступать не опытный офицер с шестой ходкой на войну – а новобранец первого призыва.

– Пошли! – Велехов скорее от злости и от досады решил обойти весь периметр, чтобы посмотреть, нет ли где уязвимого места. Но если даже оно и есть – что в этом случае делать всего впятером он решительно не знал.

И уязвимое место нашлось…

В городе работали несколько заводов, в том числе перегонный, на котором делалось топливо из угля и металлургический. Оба – старые, металлургический уныло дымил рыжими лисьими хвостами дыма, поднимающимися в небеса, топливо из угля тоже делалось по устаревшей, грязной технологии, все это работало исключительно потому что была бесплатная рабочая сила. Туда необходимо было завозить сырье – Пожаревац на этом месте и построили, потому что тут раньше были богатые рудные залежи, но время прошло и они истощились. Потому то сюда была проложен электрифицированная – на юге Европы на железной дороге электричество было не везде, кое-где и паровозы на дороге еще сохранились – железнодорожная ветка-двухпутка. Прямо у ограждения начиналась железнодорожная станция.

Нельзя сказать, что это все не охранялось. Поезда впускали-выпускали через ворота, перед этим все вагоны состава и сам паровоз проверяли, для этого были длинные специальные мостки для осматривающих состав. Но через забор было видно, что происходит там, на станции – и через забор сотник увидел, как на станции грузится военный эшелон. Часть вагонов была крытыми теплушками, часть – пассажирскими, а часть – платформами, а на платформах была техника. Он даже увидел два танка, два самых настоящих танка, годов еще семидесятых, которые здесь сохранились. Видимо, это было что-то типа запасной или охранной воинской части, которая занималась охраной периметра города, и сюда сбагривали старую технику, которую не во что было переделать, и жалко – списать. Но это был танк, мощная боевая машина с нарезной пятидюймовой пушкой, из которой можно уничтожить, если вывести на прямую наводку – любой бронеобъект. В том числе – и бронетранспортеры у ворот…

– На, глянь… – сотник передал подзорную трубу Божедару, сам достал рацию, примерно прикинул. Должна была достать.

– Птица вызывает Дрозда, Птица вызывает Дрозда…

– Дрозд, слушаю тебя.

– Как обстановка?

– Чисто, постов нет.

– Я остановился, подъезжай ко мне.

– Где?

– Смотри по карте.

– Понял… дай пару часов.

– Барахло все с собой.

– Да понял я, понял…

Разговор этот, на гражданской частоте, незашифрованный вряд ли остался без внимания служб перехвата. Но что они могут понять из этого разговора? Сильно походит на переговоры водителей, среди которых немало и русских. Водители на трассе каждый имеет рацию и предупреждают друг друга о постах дорожной полиции и прочих неприятностях, какие могут быть на трассе. Один из тысяч разговоров на гражданской волне – и ничего более…

Если хочешь что-то спрятать – положи это на самое видное место.

– Брать будем? – Божедар вернул трубу, едва не подпрыгивая от нетерпения

– Будем, будем. Но не сейчас.

– Уйдут!

– Не уйдут. Они в ночь поедут. Видишь, где эшелон стоит? Под навесом – спутников боятся, разведки. Под ночь пойдут…

* может показаться, что автор преувеличивает. На деле – ничуть. Из всех общепризнанных великих держав Австро-Венгрия была наиболее лоскутной. Одна корона, один монарх и три правительства – Австрии, Венгрии и Хорватии. Силы не хватало – силу возмещали жестокостью, прежде всего к славянам. В нашем мире было, что на столицу Сербии Белград были постоянно наведены пушки крепости Землин и мониторов Дунайской флотилии. Надо сказать, что "под пушками" в этом мире до сих пор жила и Варшава, правда пушки эти были выпущены в начале девятнадцатого века, из крепости их не убирали как музейный экспонат.

** швейцарские франки часто использовались как универсальная валюта для внешнеторговых операций

01 июля 2002 года

Варшава, царство Польское

Константиновский дворец

Сам по себе дворец, символ польской власти, который даже на марках печатали, располагался на некоем расстоянии от столицы, в самой столице у польских царей не было даже захудалой квартирёнки. Опыт немалого количества рокошей и бунтов заставлял их держаться подальше от своей столицы… господи, хоть еще в одной какой стране есть царь или король, который опасаясь бунтов держится подальше от столицы? К Константиновскому дворцу бунтовщики пока не шли – но в этот день, первого июля царь Константин проснулся с мыслью, что сегодня он должен принять какое-то решение…