Гусев понял, что его намеков здесь не услышат, и загрустил. Лейтенант спрятал мобильник и поинтересовался:

– Ну что, орлы, сами пойдете или силу применять придется?

Гусев мрачно посмотрел на него, наклонился к окошечку «Фольксвагена» и крикнул сердито:

– Выходи, Леха! Все, приехали!

Уткин, весь в слезах, с красными глазами, покорно вылез. Сержант проводил их вместе с Гусевым до патрульной машины. Лейтенант сам сел за руль «Фольксвагена», крикнув напоследок:

– Давай, Снетков, жми прямо на Петровку! Я за вами поеду. Только с этих глаз не спускать! Головой отвечаете!

В Тверь Гуров и Крячко приехали на следующий день под вечер. Уличные фонари освещали быстро пустеющие улицы. Противный мелкий дождь распугал почти всех любителей вечерних прогулок. Гуров остановил машину возле первой гостиницы, которая попалась на их пути, и, обернувшись к другу, поинтересовался:

– Ну что, как поступим – бросим здесь якорь или, может быть, сразу двинем по известному адресу?

Полковник Крячко недовольно посмотрел на слякоть за окошком машины и проворчал:

– Удивляюсь я тебе, Лева! Послушать тебя, так можно подумать, что задержись мы чуть-чуть, и все преступники раз и навсегда разбегутся! Не бойся, никуда они не денутся. Такая уж это категория. А номер снять надо однозначно. Я уже ног под собой не чую. И пожрать надо обязательно. Ты вспомни, когда мы сегодня с тобой последний раз ели! И вообще, мое предложение такое – сейчас хорошо закусить, принять по сто пятьдесят на брата, выспаться как следует, а уж поутру идти искать этого Шульгина. Как говорится, утро вечера мудренее.

– А еще говорится – не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, – напомнил Гуров. – Ты вот очень точно заметил насчет разбегающихся преступников. Если мы будем рассиживаться по гостиницам, то останемся у разбитого корыта. Ты не забывай, что, кроме нас, Шульгина ищут и другие. Поэтому на номер и ужин согласен – у самого уже от голода живот подвело, – но потом сразу едем искать Шульгина.

Возражений со стороны Крячко больше не последовало. Он понимал, что Гуров прав.

Возможный адрес Шульгина они обнаружили в квартире Темирхана, куда их в конечном счете направил задержанный на улице гражданин Гусев, молодой мужчина без определенных занятий. Задержали его почти случайно, но он неожиданно порассказал такого, что у Гурова глаза на лоб полезли. Он даже не сразу поверил в такую удачу. Получалось, что Гусев был прямым участником событий того несчастного дня, когда умер академик Звонарев. Он знал едва ли не всех, кто принимал участие в похищении собаки, в том числе и пресловутого Темирхана. Попутно выяснилось, что Темирхан уже погиб – буквально на глазах Гусева, – и смерть его была явно связана с делом академика. Гусев рассказал и еще об одном двойном убийстве – в гараже, где Темирхан прятал машину. И еще оказалось, что неизвестная банда ищет прежде всего главного свидетеля – некоего Шульгина, который, как объяснил Гусев, ссылаясь на слова Темирхана, отсиживается у своего двоюродного брата в Твери.

Попутно вскрылась история с деньгами Темирхана, которые Гусев и его приятель попросту забрали себе, проникнув в пустую квартиру. Он искренне был уверен, что имеет право на эти деньги, потому что Темирхан умер и ему они уже не нужны. Эта нехитрая философия Гурова не заинтересовала, а вот сообщение о том, что в квартиру Темирхана проник еще кто-то, он воспринял очень болезненно. Допрос велся ночью, на Петровке, и про квартиру Темирхана они узнали не сразу. Потом они сразу же отправили туда людей, но в квартире никого уже, разумеется, не обнаружили, сейф был пуст, а из соседей никто ничего не видел.

Обыск в квартире проводили самым тщательным образом, и это принесло свои плоды. Удалось найти старую записную книжку хозяина, в которой среди прочих адресов и номеров телефонов был обнаружен адресок какого-то Копалова Леонида Борисовича, проживающего в Твери. Около его фамилии в скобках стояла заглавная буква «Ш», что давало основания полагать, что Копалов может оказаться тем самым двоюродным братом, который прячет у себя Шульгина.

Как только этот адрес оказался в руках Гурова, он безо всяких сомнений решил, что они с Крячко немедленно отправляются в Тверь. Он не исключал, что тот же самый адрес стал известен и бандитам, поэтому следовало торопиться.

Они с Крячко действительно устали – последние сутки практически не имели отдыха, – но поручить это дело кому-то еще Гуров не хотел и не мог. Судя по всему, этот Шульгин знал что-то очень важное, раз за ним велась такая продолжительная охота.

Но что мог знать человек, чья специальность – кража собак? Этот вид деятельности довольно далеко отстоит от теоретической физики, а до сих пор Гуров был уверен, что неизвестных преступников интересует в первую очередь именно то, что связано с физикой или, во всяком случае, с личностью Звонарева. Выходило, что интересы их более разносторонни, чем могло показаться на первый взгляд, и для удовлетворения своего любопытства эти люди были готовы пойти на все. Такое могло быть только в одном случае – если в деле замешаны большие деньги.

Поэтому последние часы Гуров ни на минуту не выходил из состояния беспокойства. Он боялся, что они опять могут опоздать. Теперь становилось ясно, что Шульгин – ключевая фигура. Упустить его они не имели права.

Крячко относился ко всему гораздо спокойнее. Он не считал, что мир рухнет, если они не поймают Шульгина. Рано или поздно они и без него нападут на след банды, потому что уж слишком нагло те действуют.

– Просто им до сих пор везло, – убеждал Гурова Крячко. – Но никому не может везти все время. Где-то они проколются. Вот увидишь, скоро мы и так узнаем, кто они такие. Например, появится наконец дочка академика и откроет нам глаза.