– Ну, на следующий вечер у меня была истерика, но в любом случае такая уж я испорченная. – Лицо ее на миг стало чужим. – Чарли, не будем об этом говорить. В шестнадцать лет меня беспокоило, не стану ли я проституткой. – И, рассмеявшись, словно стремясь прогнать смехом все воспоминания, она села к нему на колени. – Помнишь, мы с тобой говорили про двух девчонок? – Айтел кивнул. – Ну, может, как-нибудь найдем девочку. Правда, нужна девчонка подходящая. Такая, чтоб я не взревновала. – Илена рассмеялась над собой. – Правда, ужасно говорить о таком и заранее планировать?

Он прижал ее к себе, чувствуя, о сколь многом он никогда не сможет ей рассказать: о возбуждении при воспоминании о том, как он проводил время с двумя женщинами, об острой боли от сознания, что она продала себя за двадцать долларов, и при всем этом о беспокойстве, беспокойстве за Илену, чуть не вызвавшем у него слезы. Что будет, если он не позаботится о ней?

Немного позже они решили пойти поплавать. Сидя за коктейлем, он вспомнил, что от Колли по-прежнему ни слуху ни духу. Так легко поверить чему угодно: они могут никогда больше не увидеть Колли или же увидеть его сегодня вечером. Айтел между делом подбросил в воздух монетку, и она упала решкой вверх. «Больше я его не увижу», – сказал он себе, и эта мысль была неприятна. Неужели он решил зависеть от Колли?

Что сказать о предрассудках? Монетка оказалась не права, и Муншин в тот вечер пришел к ним. Илене пришлось высидеть не один час, прежде чем отправиться спать, и за это время ни слова не было сказано о сценариях. Когда она наконец ушла, Муншин впал в задумчивость.

– У нас фантастическая профессия, – сказал он.

У Айтела не было терпения это слушать.

– Как поживает главный монах? – спросил он.

Муншин улыбнулся.

– Чарли, я надеюсь, наше маленькое совещание в тот вечер было продуктивным.

– У меня появилась идея-другая.

– А я все еще без ума от этой перспективы, – сказал Муншин. – Такого энтузиазма я уже несколько лет не испытывал. – Колли часто говорил подобное: он пускал это в ход, чтобы сменить тему. – Я сказал себе прошлой ночью: «Ну чего ты тут пытаешься выиграть? Настоящая игра в Дезер-д'Ор, с Айтелом».

– А где же тут игра? – сказал Айтел. – Когда мы в прошлый раз говорили, мне казалось, ты считал сюжет верняком.

– Чарли, не будем договариваться, точно мы стоим на разных полюсах. Мы с тобой оба слишком для этого умны. Твой сюжет, даже с моим предложением, – вещь гадательная. Игра от начала и до конца.

Айтел устроил маленький спектакль, принявшись готовить коктейли.

– В таком случае нам, может быть, стоит вообще отказаться от этой затеи, – сказал он.

– Прекрати заниматься спаррингом, Чарли. – Муншин пожевал верхнюю губу с удовольствием толстого мальчишки. – Я об этом немало думал. Дружище, если хочешь работать один, я дарю тебе свою идею и надеюсь, это поможет тебе получить кучу денег за сценарий, когда ты станешь его продавать.

Айтел состроил скучающую мину.

– Ты прекрасно знаешь, Колли, что никто в нашем деле и близко ко мне не подойдет.

– Тебе надо лишь оправдаться перед правительством.

– Только и всего. У меня есть гордость, Колли.

– Тогда тебе придется работать со мной.

– Наверно, есть и другие возможности.

– Кого ты обманываешь? Если захочешь снимать в Европе, тебе понадобится паспорт.

Муншин вдруг просиял. Он придумал кое-что получше, сказал Муншин. Айтел напишет сценарий, а он его отредактирует, и когда все будет готово – сможет Айтел закончить за двенадцать недель? – Колли вручит это Теппису как собственный сценарий. Он может не напоминать Айтелу, добавил Колли, сколько стоит оригинал Муншина.

– Ты сможешь за это получить где-то между семидесятью пятью и ста тысячами, – сказал Айтел.

– Чарли, стоит ли говорить сейчас о деньгах?

– Я хочу знать, как мы их поделим.

Муншин поджал губы.

– Чарли, не в твоем стиле вести такие разговоры.

– Возможно, это и не в моем стиле, но я хочу десять тысяч аванса, и я хочу, чтобы потом три четверти пошли мне, а четверть тебе.

– Чарли, я поражен, – сказал Муншин. – Я тебя не понимаю.

– Постарайся понять.

– Это ты постарайся. Что мне в этом деле, кроме волнений? Если Теппис обнаружит, что я работаю с тобой, он мне голову снесет. Ты считаешь, я могу пойти на такой риск за какие-то жалкие несколько долларов?

– Плюс престиж – имя Муншина будет стоять на сценарии.

– Это того не стоит. – Муншин покачал головой. – Нет, Чарли, нет. Я вижу все иначе. Поскольку ты нуждаешься в деньгах, я дам тебе за сценарий две с половиной тысячи, а три четверти потом – мне.